«…Приказом капитана Ситтона корабельный конопатчик Хью Уиглз при помощи помощника Перси Коллинза плотно законопатил все щели и герметизировал большинство люков во избежание продувания судна…»

«…Приказом капитана Ситтона корабельный конопатчик Хью Уиглз при помощи помощника Перси Коллинза плотно законопатил все щели и герметизировал большинство люков во избежание продувания судна…»

В еле теплой, насквозь отсыревшей моей некогда шикарной каюте установилось тягостное молчание. Я нервно сжимал зубами потрескавшийся от холода чубук своей трубки – вместо табака, запас которого израсходовался уже месяц назад, в ней тлел сырой китайский чай. От этого курева у меня не проходили боли в животе, но, несмотря на все увещевания Ингера, я никак не мог без курения. Доктор сам заболел и еле держался на ногах. Но продолжал при этом из последних сил ухаживать за заболевшими, количество которых теперь росло с каждым днем. В лазарете лежали уже семеро, а прошедшая ночь унесла еще одну жизнь: в лазарете скончался матрос Джек Коу.

– Нам надо покидать корабль, – сказал Ситтон. – Скоро наступит зима, и температура может понизиться до минус пятидесяти. Нам не продержаться будет тут, и я предлагаю покинуть корабль, пока у нас еще есть шанс на это.

– Мы находимся в двухстах сорока семи милях от берега Аляски, – сказал Берроу. – И пока не установились сверхнизкие температуры, у нас еще есть шанс добраться до него. Нужно сделать волокуши и тащить шлюпки волоком по льду на тот случай, если мы встретим открытую воду.

– Я согласен с вами, – сказал я. – Судно придется бросать. Но на борту по крайней мере пять обессиленных человек, которые не смогут идти. Среди них и моя жена. Что нам делать с ними?

– Леди возьмем с собой, – сказал Метью. – А остальных избавим от мучений…

– Что вы говорите?! – закричал я. – Это бесчеловечно!..

– Вы говорите о человечности? – спросил со злой усмешкой Метью. – Когда я с самого начала пытался вбить вам всем в головы, что запастись нужно как минимум на год… Не все из нас, даже самые здоровые, смогут дойти до берега.

– Мы можем погрузить неспособных идти в шлюпки, – ответил Берроу, и между ним и Метью вновь вспыхнул яростный спор, только на этот раз они вели его сиплыми, едва слышными голосами.

– Хватит! – оборвал я их полемику. – Мы возьмем с собой всех, и баста!

В ответ Метью хрипло расхохотался:

– Вы обрадуйте этим решением команду – и посмотрим, что вам ответят на это!

В дверь постучали, и на пороге каюты возник доктор Ингер. Он глухо, булькающе откашлялся и снял с головы свою зюйдвестку, покрытую сверху уэльским париком.