Темнота; долгая, долгая ночь, духота на гондеке и в каютах, неглубокий сон; многие матросы и даже офицеры прикорнули на палубе или на марсах. Перед зарей пятого числа драили палубы — выгонять наверх никого не потребовалось — и дым камбузной печи уносило прочь устойчивым северо-восточным ветром, когда дозорный с фок-мачты Майкл Скэнлон, чтоб он был здоров, окликнул палубу голосом, который можно было бы услышать и в Кадисе: «Медуза», крайняя в цепи с севера, сигналила о четырёх больших парусниках в направлении вест-тень-зюйд.

Небо на востоке посветлело, перья высоких облаков зазолотились, отразив ещё не вставшее солнце, молочно-светящееся море начинало сверкать, и вот они — прямо за кормой, направляются в Кадис, четыре белых пятнышка на самом краю мира.

— Это испанцы? — спросил Стивен, вскарабкавшись на грот-марс.

— Конечно, они, — сказал Джек. — Посмотри на их приземистые стеньги. Вот, возьми мою трубу. Эй, на палубе. Всем к повороту через фордевинд.

В тот же миг на «Индефатигейбле» подняли сигнал «Повернуть через фордевинд и начать преследование», и Стивен начал старательный спуск вниз, поддерживаемый Джеком, Бонденом и помощником боцмана — Стивен вцепился в его косицу так, что у бедняги выступили слёзы. Он уже продумал всю аргументацию для мистера Осборна, но хотел быстро затвердить её с ним до совещания на борту «Индефатигейбла», капитан которого являлся коммодором эскадры. Он спустился вниз; сердце его колотилось в необычном ритме. Испанцы перестраивались ближе друг к другу, обменивались сигналами; переговоры будут непростыми — о, очень непростыми.

Завтрак на скорую руку. Коммодор вызывает к себе доктора Мэтьюрина: Стивен с чашкой кофе в одной руке, куском хлеба с маслом в другой стоит на палубе, пока спускают катер. Как сильно они приблизились, и как неожиданно! Испанцы уже сформировали линию баталии, они шли правым галсом с ветром в один румб от крутого бейдевинда и были уже так близко, что было видно их зияющие орудийные порты, все как один открытые.

Британские фрегаты, повинуясь сигналу «Начать преследование», сломали строй, и «Медуза», находившаяся южнее всех и поэтому после поворота оказавшаяся первой, направилась прямо к ведущему испанцу; в нескольких сотнях ярдов за ней «Индефатигейбл» держал курс на второе испанское судно, «Медею», с флагом Бустаменте на бизани; затем шёл «Амфион», а последним оказался «Лайвли». Он быстро догонял, а как только Стивена спустили в катер — поставил фор-брамсель, пересёк кильватерный след «Амфиона» и направился к «Кларе» — последнему кораблю испанской эскадры.