— Эй, гляди на меня не повали!

— Жми, все в норме!

И вновь взревел мотор — и тресь, тресь! Тракторист опять испуганно выскочил наружу:

— Да что хоть трещит? Да ну вас к черту с вашей каланчой!

Корнев бросился к нему с кулаками:

— Раньше надо было думать! Жми!

Трактор, натужно упираясь, выбросил из-под гусениц комья мерзлой земли.

— Хор-ро-ош! — рявкнул Корнев. — Майнуй!

Крановой начал без промедления. Раздался такой треск, что нервы у тракториста вконец не выдержали: он выпрыгнул из кабины и скачками, оглядываясь, побежал к укрытию. Отбежав на безопасное расстояние, он оглянулся, а затем медленно стал возвращаться.

— Ну что, готово? — закричала ему сверху Мария. — Ты, парень, молодец, животик с тобой надорвешь.

— Еще бы! Такой жираф падает. Я не привык.

Корнев слушал их, сидя на корточках у колес крана, и улыбался. Ватник у него был расстегнут, и от промокшей тельняшки шел пар.

Прежде чем заказать бетон, позвали сварщика, заварили образовавшиеся в конструкции трещины. Потом Корнев работал за стропальщика, Мария на кране. До конца второй смены они выдали нормы за первую и вторую смены.

За проходной, расставаясь, Корнев сперва пожал ей руку, а потом спросил:

— Можно я тебя в щеку поцелую?

— Ну еще бы ты меня не поцеловал! — рассмеялась Мария.

Она уходила по освещенному тротуару, а Корнев глядел ей вслед, но думал уже не о ней и даже не о том, что случилось недавно на полигоне. Он думал о завтрашнем дне — быть может, более трудном, чем сегодняшний.

Владимир Бурлачков ЧИТАТЕЛЬ

Владимир Бурлачков