Увидев Виктора, Корнев вскочил на ноги и стоя следил, как шагал Виктор от проходной по тропке напрямик к своему полигону, на ходу здороваясь со встречными. И никто его не останавливал и, значит, об аварии не сообщал. Корнев поспешно спустился ему навстречу.

— Э! — шутливо отдернул Виктор руку. — Чего такой наэлектризованный? Разрядами шибает!

В отличие от тяжеловесного, громоздкого Корнева Виктор был строен, легок, а обликом — красавец, и тоненькие усики ему, безусловно, к лицу. И даже в ватнике он выглядит франтом. И Корневу стало спокойнее, надежнее как-то, прибавилось уверенности в собственных силах, в благополучном исходе нынешнего дня. Однако он не спешил, ждал, пока Виктор сам заметит неладное. И он заметил. Сдвинул на затылок шапку, удивленно присвистнул:

— О-го-го-о! Как это тебя угораздило?

Корнев, нервно посмеиваясь, объяснил. Он ждал, какой выход предложит коллега. Виктор, одну руку засунув в карман, а другой пощипывая свои аккуратные усики, прохаживался вокруг скособоченного крана, размышлял вслух, вроде подтрунивая:

— Сла-авненько поработали! Ничего не скажешь. А ведь я предупреждал: держи глаз вострей на этих стропалей, какую-нибудь пакость да устроят. Ну что теперь? Вызывать слесарей? Начнут поддомкрачивать своими ржавыми домкратами, деятельность разводить, разговоры разговаривать… — Виктор махнул рукой. — Проканителятся без толку! — Он резко обернулся к Корневу: — Что, на месячишко отдых обеспечен? Пока разберут-развинтят да по новой соберут. А? Раньше им не управиться, куда им торопиться. Хотя тебе что, тебя на высотный зовут. А мне уж тогда путевочку в санаторий пробивай, бригадир.

Корнев не мог понять: чего больше в голосе Виктора — иронии, досады, осуждения?

— Я вот что предлагаю, — сказал Корнев, не выдерживая этой неопределенности, — найти трос покрепче, привязать к «ноге» и сдернуть бульдозером.

Виктор не удивился. Да и как может быть иначе: у него опыта не меньше, чем у Корнева. Он посмотрел на кран, нахмурился. Корнев понял, что Виктор усиленно взвешивает все «за» и «против». Наконец Виктор сухо, отрывисто сказал:

— Риск.

— Ну, — согласился Корнев, начиная смутно догадываться, чем закончится этот разговор. И в голосе его появились язвительные нотки: — Так ведь и за обедом можно подавиться и окочуриться.

— Да нет, Коля, не надо таких примеров. Зачем? Мы с тобой взрослые люди, для чего нам мушкетеров разыгрывать? Дело серьезное, надо все взвесить как следует. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, Витя, понимаю.

Корнев ждал. Уверенность, появившаяся с приходом напарника, угасла окончательно. Но почему-то становилось ему спокойнее.