– Да, – слабо отозвался Питер Марлоу.

– Я собираюсь почистить тебе рану, хорошо?

Питер Марлоу попытался сосредоточиться:

– Что?

– Я собираюсь дать тебе антитоксин…

– Я должен добраться до госпиталя, – заплетающимся голосом отозвался Питер. – Пора… отрезать ее… говорю я вам… – Он опять отключился.

– То, что нужно, – объявил Тимсен.

Когда шприц был простерилизован, Тимсен сделал укол морфия.

– Помогай, – бесцеремонно приказал он Кингу. – Вытирай этот проклятый пот с моих глаз.

Кинг послушно взял полотенце.

Тимсен подождал, пока укол не начнет действовать, потом сорвал старую повязку и обнажил рану:

– Господи!

Вся область раны вздулась, стала багрово-зеленой.

– Думаю, слишком поздно.

– Бог мой, – простонал Кинг. – Неудивительно, что этот бедный сукин сын сходил с ума.

Стиснув зубы, Тимсен аккуратно вырезал гнилую, вонючую кожу, прозондировал поглубже и как мог очистил рану. Потом посыпал сверху порошок сульфамида и аккуратно забинтовал ее. Когда все было сделано, он выпрямился и вздохнул:

– Проклятая спина! – потом, посмотрев на чистую повязку, повернулся к Кингу. – Есть кусок рубашки?

Кинг снял со стены рубашку и дал ее Тимсену. Тот оторвал рукав, сделал из него небрежную повязку и намотал ее поверх чистой.

– Это еще зачем? – спросил Кинг.

– Маскировка, – разъяснил Тимсен. – Ты думаешь, он сможет расхаживать по лагерю с такой прекрасной новой повязкой и его не остановят любопытные доктора или полицейские? Полагаю, их заинтересует, откуда, черт побери, он ее взял?