Все взгляды переместились с него на Баязида, который заметил изумление на лице Эрикки. Он сердито нахмурился, не убежденный до конца.

– Просто потому, что вы так говорите, еще не значит, что…

– Вы называете меня лжецом в моем собственном доме?

– Я лишь говорю этому человеку, – Баязид ткнул большим пальцем в сторону Ахмеда, – что просто потому, что он говорит, что заплатил выкуп, половину его, это еще не значит, что он его заплатил и что он не устроил потом засаду и не убил их – как моего первого посланника, клянусь Аллахом!

– Я сказал правду, как перед Богом, и повторяю еще раз, как перед Богом, что я отправил их на север, невредимыми и с деньгами. Дайте мне нож, возьмите нож сами, и я покажу вам, что туркмен делает с человеком, который назвал его лжецом! – Горцы ужаснулись тому, что их предводитель поставил себя в такое опасное положение. – Ты называешь лжецом меня и моего хана?

В наступившем молчании Азадэ шевельнулась и простонала, это отвлекло их. Эрикки тут же было двинулся к ней, но нож у его горла не шевельнулся, горец пробормотал ругательство, и он замер. Еще один легкий стон вырвался у нее со вздохом, едва не сведя его с ума, потом он увидел, как Хаким неуклюже подвинулся ближе к сестре и взял ее за руку, и ему стало немного легче.

Хаким был напуган, все тело у него болело, он понимал, что был так же беззащитен, как и она, и срочно нуждался во враче, что Ахмед был со всех сторон окружен врагами, Эрикки – беспомощен, его жизни грозила опасность, и его ханство лежало в руинах. Тем не менее он собрал свое мужество. Не для того я перехитрил Абдоллу-хана, Наджуд и Ахмеда, чтобы отдать победу этим псам! Он сурово взглянул на Баязида.

– Ну? Вы обвиняете Ахмеда во лжи? Да или нет? – произнес он на турецком, чтобы все могли его понять, и Ахмед почувствовал к нему любовь за его стойкость. Все взгляды теперь уперлись в Баязида. – Мужчина должен ответить на такой вопрос. Вы называете его лжецом?

– Нет, – пробормотал Баязид. – Он говорил правду, я принимаю это как правду.

Кто-то сказал «иншаллах», и пальцы расслабились на спусковых крючках, но напряженность не покинула комнату.

– На все воля Аллаха, – сказал Хаким, скрывая облегчение, и заговорил, с каждым мгновением все больше беря ситуацию под контроль. – Сражаясь дальше, вы ничего не достигнете. Половина выкупа уже заплачена, вторая половина обещана вам, когда пилота отпустят невредимым. Пи… – Он замолчал, чувствуя, что его вот-вот вырвет, но усилием воли подавил приступ тошноты и продолжил: – Пилот находится здесь, и он невредим, как и его машина. Поэтому я заплачу оставшуюся сумму немедленно!