Он прочел алчность на их лицах и пообещал себе, что отомстит им всем.

– Ахмед, возле стола, там, где-то должна лежать сумочка Наджуд. – Ахмед с высокомерным видом протолкался сквозь горцев и начал ворошить обломки, отыскивая сумочку из мягкой кожи. Хаким показывал ее Азадэ как раз перед самым нападением, радостно рассказывая ей, что эти драгоценности были семейным достоянием, и Наджуд призналась, что украла их и, в глубоком раскаянии, передала их ему перед отъездом. «Я рада, что ты не уступил ее мольбам, Хаким, очень рада, – сказала Азадэ. – Ты никогда не был бы в безопасности, пока она и ее выводок жили бы рядом с тобой».

Я никогда не буду чувствовать себя в безопасности, подумал он безо всякого страха, наблюдая за Ахмедом. Я рад, что оставил Ахмеда в живых, думал он, рад, что нам, Азадэ и мне, хватило ума остаться в алькове под прикрытием стены, когда началась стрельба. Если бы мы были здесь, в комнате…

Иншаллах. Его пальцы сомкнулись на ее кисти, и теплота ее руки успокоила его; ее дыхание оставалось ровным.

– Хвала Аллаху, – пробормотал он, потом заметил людей, державших Эрикки. – Вы, – повелительно бросил он им, – отпустите пилота!

Пропустив его слова мимо ушей, бородатые горцы взглянули на Баязида, который коротко кивнул. Эрикки тут же подошел к Азадэ, оттянул ворот свитера сзади, чтобы легче было доставать нож из ножен посередине спины, потом опустился на колени, держа ее за руку, и повернулся лицом к Баязиду, прикрывая своим огромным телом ее и Хакима.

– Ваше высочество! – Ахмед передал Хаким-хану сумочку.

Тот не спеша открыл ее и высыпал драгоценности себе на руку.

Изумруды, бриллианты, сапфиры, ожерелья, усыпанные камнями золотые браслеты, кулоны. По комнате прокатился восхищенный вздох. Оценивающе прищурившись, Хаким выбрал рубиновое ожерелье, стоившее десять – пятнадцать миллионов риалов, притворяясь, что не замечает сосредоточенных на нем глаз и почти физического запаха алчности, напитавшего комнату. Внезапно он отбросил рубины и выбрал кулон, стоивший вдвое, втрое больше.

– Вот, – сказал он все так же по-турецки, – это будет полным выкупом. – Он поднял бриллиантовый кулон и протянул его Баязиду, который, завороженно глядя на искрящийся огнем камень– солитер, шагнул вперед и протянул руку. Но прежде чем Баязид успел взять его, Хаким спрятал камень в кулак. – Как перед Аллахом, принимаете ли вы это как полный выкуп?

– Да… да, как полный выкуп, клянусь Аллахом, – пробормотал Баязид, не веривший, что Аллах подарит ему такое богатство: этого хватит, чтобы купить целые стада коз и овец, оружие и гранаты, шелка и теплую одежду. – Я клянусь в этом Аллахом!