– А Том Локарт оставил бы Шахразаду на два года?

– Это другое дело, – осторожно заговорил Эрикки. – Ты не Шахразада, ты сестра хана, и ты поклялась остаться.

– Это между мной и Богом. Томми не оставил бы Шахразаду, – упрямо говорила Азадэ. – И Шахразада не оставила бы Томми, он лю…

– Я должен знать твой план, – холодно прервал ее Хаким.

– Извини, в этом я никому не доверяю.

Глаза хана превратились в щелки, и ему понадобилась вся его воля, чтобы не позвать охранника.

– Значит, мы зашли в тупик. Азадэ, налей мне еще кофе, пожалуйста. – Она тут же подчинилась. Он посмотрел на огромного человека, который стоял спиной к огню. – Не так ли?

– Пожалуйста, найдите выход, Хаким-хан, – произнес Эрикки. – Я знаю вас как мудрого человека, и я не причиню вам вреда или вреда Азадэ.

Хаким взял поднесенную Азадэ чашку кофе и поблагодарил ее, посмотрел на огонь, без конца взвешивая и просеивая варианты; ему нужно было знать, что у Эрикки на уме, хотелось покончить со всем этим, чтобы Эрикки уехал, а Азадэ осталась и была такой, какой была всегда: мудрой, мягкой, любящей и послушной – и мусульманкой. Но он слишком хорошо ее знал, чтобы быть уверенным в том, что она не выполнит своей угрозы, и слишком любил, чтобы позволить ей эту угрозу осуществить.

– Может быть, такой вариант тебя удовлетворит, Эрикки: я клянусь Аллахом, что помогу тебе при условии, что твой план не предполагает отказа моей сестры от ее клятвы, не заставит ее стать отступницей, не повлечет для нее опасностей духовного или политического характера… – Он задумался на мгновение. – …не принесет вреда ей или мне… и будет иметь шанс на успех.

Азадэ сердито вскинулась:

– Это разве помощь? Как Эрикки вообще мо…

– Азадэ! – резко оборвал ее Эрикки. – Где твои манеры? Помолчи. Хан разговаривал со мной, не с тобой. Это мой план он хочет знать, а не твой.

– Извините, пожалуйста, простите меня, – тут же попросила она прощения, искренне чувствуя себя виноватой. – Да, ты прав, я приношу извинения вам обоим, пожалуйста, простите меня.

– Когда мы женились, ты поклялась слушаться меня. Эта клятва все еще в силе? – грубо спросил он в бешенстве оттого, что она едва не разрушила его план, потому что он увидел, как лицо Хакима перекосилось от гнева, а хан был нужен ему спокойным, а не взвинченным.

– Да, Эрикки, – тут же ответила она, все еще потрясенная словами Хакима, потому что они перекрывали все пути, кроме одного, который она выбрала, а этот выбор приводил ее в ужас. – Да, безоговорочно, при условии, что ты не покинешь меня.

– Безоговорочно, да или нет?