Гигант остановился перед Робертом.

— Для чего вы явились ко мне в лагерь?

Роберт помолчал, прежде чем ответить. Значит, вот он каков. Человек, который отказался присягнуть на верность королю Эдуарду и заколол сына английского рыцаря, оскорбившего его, а потом одним только ржавым ножом отбился от пяти его компаньонов. Человек, которого посадили в тюрьму, избили и морили голодом, а потом, сочтя мертвым, выбросили вместе с нечистотами в канаву, и который восстал из мертвых двумя днями позже. Человек, который выкурил английского юстициара из Скоуна и прорубился сквозь добрую половину городского гарнизона, чтобы заколоть в постели шерифа Ланарка, с чего, собственно, и началось восстание.

Роберт был поражен тем, что хотя стать молодого человека вполне соответствовала тем невероятным легендам, которые слагали в его честь, Уильям Уоллес выглядел ничуть не старше его самого. Он-то приписывал эти геройские подвиги значительно более зрелому человеку. Роберт обратил внимание, что Уоллес носит на шее какое-то очень странное ожерелье. Вглядевшись пристальнее, он с содроганием отметил, что оно составлено из человеческих зубов. Подняв голову, чтобы не видеть отвратительного трофея, он встретил проницательный взгляд ярко-синих глаз молодого человека. Обдумывая по пути в Ирвин свою речь, он собирался заявить, что его плоть и кровь взбунтовались при виде бесчинств, творимых англичанами, и что он намерен вместе с ними сражаться за свободу своего королевства. Но сейчас, под взглядами этих суровых, закаленных в боях и иссеченных шрамами мужчин слова эти ему самому показались выспренними и напыщенными.

— Я пришел, — проговорил он, наконец, глядя на Джеймса, — чтобы предложить свою помощь в борьбе против оккупации короля Эдуарда. — Взгляд Роберта метнулся обратно к Уоллесу, которого его слова, похоже, совершенно не убедили, и добавил: — Потому что я такой же шотландец, как и вы.

Лысый здоровяк презрительно фыркнул. Нес моментально ощетинился, а ладонь Александра Сетона, лежавшая на рукояти меча, медленно сжалась, готовая потянуть клинок из ножен.

Уоллес прищурился, глядя на Роберта.

— Неужели? Не ваш ли отец продолжает оборонять Карлайл для английского короля? Не вы ли отказались поднять оружие за короля Джона, отдав свой меч королю Эдуарду? Мне не нужны люди, которые называются шотландцами лишь по рождению. Мне нужны те, кто чтит Шотландию в своем сердце.

Роберт шагнул вперед, намереваясь гневно осведомиться, как смеет этот варвар, в жилах которого течет лишь капля благородной крови, разговаривать с ним в подобном тоне. Но он сдержал уже готовые сорваться с языка резкие слова, расслышав в тоне Уоллеса те же самые язвительные нотки, что вечно звучали в голосе отца.