— То есть как кому? — поразился он. — Кому начальство определит! Король, Его Святейшество, император… Чудо, друг мой, дело серьезное! Если бы каждый начал чудеса творить, то представляете, что началось бы?

— Вполне, — кивнул я. — Представляю…

…Бедный глупый мужеложец поехал искать святых…

— Однако же, друг мой, хочу поделиться с вами некой новостью. — Дю Бартас оглянулся, заговорил шепотом: — Сдается мне, что синьор де ла Риверо прав и сии черкасы воюют не против татар, но против своего короля, которого, как я выяснил, зовут Жаном-Казимиром!

— Да быть того не может! — вяло откликнулся я. — С чего вы взяли?

* * *

Пушки заговорили к вечеру, когда солнце, словно устав светить, спряталось за огромную черную тучу, наползавшую с запада. Били издалека — ядра врезались в землю, тыкались в подножие вала. На них уже не обращали внимания. Вновь задымились костры, запахло горклым салом, деревянные ложки зачерпнули горячий кулеш. Вавилон не сдавался. Победа ускользнула, вырвалась из рук, но победителей еще не было. И никто не хотел замечать тучи, медленно надвигавшейся на табор. Гроза была близко, совсем рядом, но ее не ждали, о ней не думали.

Вначале зашумело — еле слышно, словно легкий ветер ударил в наскоро поставленные шатры. Зашумело, отозвалось эхом дальнего пушечного грома.

— Бежал! Бежал! Увезли!

Мало кто услышал, мало кто понял. Но голоса крепли, пушечный гром не умолкал, а черная туча уже закрывала небо, наваливалась неровным брюхом на не ожидавших беды людей.

— Увезли! Увезли!..

И вот — ударило. Дробный топот сапог. Резкий крик.

— До пана полковника! Срочно! Срочно, тебе говорят! Лицо хлопца, подскочившего к костру, было белым. Как снег. Как сама Смерть.

— Пане полковнику! От полковника Джаджалия! Беда! Шевалье понял. Привстал. Дернул бородку.

— Парле! Говорьи!

Хлопец открыл рот, поперхнулся воздухом.

— То… То никому пока, пане полковник. Гетьмана… Гетьмана Хмельницкого татары в полон взяли! Увезли гетьмана!

— Ке?

Дю Бартас растерянно поглядел на посланца, затем на меня. Еще ничего не понимая, я поспешил перевести.

— Как это? Куда? — Пикардиец быстро оглянулся, словно надеясь с высоты редута увидеть увозимого в неведомую даль capitano. — Vieux diable! Да спросите его, Гуаира!