Старуха холодно посмотрела на меня.

— Ты хорошо позаботилась о моей руке, Османна. Без сомнения, она полностью восстановится. — Голос звучал резко. — А где остальные? Я так поняла, что Беатрис и Кэтрин помогали вам с этой работой?

— Беатрис повела Кэтрин на воздух, — ответила Пега. — Малютка в таком состоянии, что от неё ни людям, ни животным никакого толку. Происшествие с Целительницей Мартой напугало её до полусмерти. Да и остальных тоже.

— Я могу понять, как расстраивает всех случившееся с Целительницей Мартой, Пега. Я не слепая и не глухая. Должна признать, я виновата, что немедленно не поговорила обо всём с бегинками. Но мне нужно было время, чтобы… помолиться. — Настоятельница Марта умолкла, стараясь подавить эмоции и не желая выдавать своих чувств. — Это было так… трудно.

Пега сжала плечо Настоятельницы Марты.

— Ты можешь рассказать о том, что видела в лесу, чем бы это ни было. Не бойся, люди тебе поверят.

— Я и сама не знаю, что видела… молния… ворон… Я не могу… — Настоятельница Марта плотно зажмурилась. Похоже, она отчаянно пыталась выбросить что-то из памяти. Потом выпрямилась и глубоко вздохнула.

— У нас так много работы. Наводнение нанесло деревне большой ущерб, но думаю, тебе, Пега, об этом рассказывать не нужно. Мы должны оказать всевозможную помощь.

Она коротко кивнула Пеге, потом мне, и направилась к двери, чуть медленнее и тяжелее, чем вошла. Натянув на голову капюшон, Настоятельница Марта обернулась.

— В час испытаний, Османна, все бегинки должны сплотиться и поддерживать друг друга. Сила нашей общины возрастает, когда мы все вместе причащаемся. Нужно отложить свои личные духовные искания и стремиться к единению. На воскресной мессе мы станем благодарить Бога за спасение Целительницы Марты и молиться о её выздоровлении. Я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы она поправилась, Османна, и надеюсь, в воскресенье ты докажешь это, присоединившись к нам на мессе.

Настоятельница Марта проскользнула под водопадом, льющимся с крыши сарая, и исчезла под дождём.

Я чувствовала, что, несмотря на холод, щёки у меня горят. Я отвернулась, и чтобы спрятать лицо, принялась счищать обрывки плоти с оставшейся шкуры.

— Эта женщина никогда не ограничится одним словом, если можно наказать десятью, — пробормотала Пега. — Почему бы просто не сказать — она хочет, чтобы ты причастилась?

Я чувствовала, что она разглядывает меня, прямо как Настоятельница Марта.

— Некоторые, как и ты, отказываются принимать Святые Дары. Но вряд ли для тебя, Османна, причина в том, что мессу служит женщина. Вот Беатрис — да, она другая, между ней и Настоятельницей всегда были трения. А ты, я уверена, в душе надеешься, что когда-нибудь станешь служить мессу сама.