Босуэлл тут же с жадностью схватил кошелек.

– А теперь говори, что мне делать? – спросил он.

– Ничего особенного, все очень просто. Ты сейчас же отправишься в небезызвестный тебе дом, назовешься, и тебе там дадут, причем задаром, платье, оружие и лошадь. После того как переоденешься, чтоб тебя ни одна живая душа не признала, пойдешь в какую-нибудь харчевню и поешь вдосталь. Только гляди, ни капли лишней! Дело тебя ждет нешуточное – надо владеть собой. После того как поешь, сядешь на лошадь и выедешь из города по дороге на Мехико. Через полчаса свернешь с нее направо и двинешь дальше вдоль побережья, пока не упрешься в высокую скалу. У ее подножия находится пещера – вход со стороны моря. Ты хорошо меня понял?

– Еще бы! Это ж проще простого.

– Так вот, в той самой пещере ты и встретишь нашего беглеца. Бьюсь об заклад, он будет дрыхнуть без задних ног. Будешь действовать с умом, запросто застанешь его врасплох, а уж остальное зависит от тебя. Главное – не оплошай. А меня, дружище, пока ждут важные дела в крепости – время не терпит. Надеюсь, теперь позволишь оставить тебя?

– Когда и где свидимся снова?

– Сегодня вечером в Гуляй-Разгуляе.

– Да ты что, хочешь, чтоб с меня там шкуру содрали?

– Не бойся, – усмехнулся Онцилла, – я обставил все как надо. Теперь в глазах всей тамошней компании ты сойдешь за доброго малого – тебя, мол, оговорили и решили с тобой поквитаться. Так что будь здоров!

– И тебе того же! – процедил в ответ Босуэлл.

И Онцилла ушел.

В XVII веке такое понятие, как филантропия, мало кто знал и оно было не в чести, особенно в Америке. Испанцы – или, по крайней мере, испанское правительство, ибо, по нашему разумению, в высшей степени несправедливо обвинять народ в грехах его правителей, – скажем прямо, никогда не славились добротой. Правосудие в Испании всегда применяло к тем, кого признавало виновным, различные методы принуждения, причем далеко не самые достойные даже для своего времени и считавшиеся варварскими во всех других странах.

Олоне, оказавшегося в результате рокового стечения обстоятельств в руках Онциллы, препроводили прямиком в крепость. Там нашего героя обыскали с ног до головы под предлогом, не припрятано ли где у него оружие, а на самом деле – чтобы попросту прикарманить его деньги, после чего бросили в грязный, зловонный каземат, погребенный на полтора десятка футов под землей, – воздух туда проникал только через узенькую бойницу под самым сводчатым потолком. Когда дверь за узником захлопнулась, он остался наедине со своими мыслями. Молодой человек стойко перенес столь бесправное обращение – ему хватило мужества не обронить ни единой жалобы.