Крестьяне, оттесненные, сбитые с толку, ошеломленные, в неописуемом ужасе побросали свои товары и кинулись кто куда с душераздирающими воплями, отзывавшимися погребальным звоном в ушах насмерть перепуганных горожан:

– Ладроны! Ладроны!

Покуда Дрейф и его товарищи дерзко вламывались в мехиканские ворота, с не меньшим успехом были захвачены потерны. Вслед за тем крепость, пушки которой были опрометчиво нацелены на открытое поле, а потом, однако, спешно развернуты в обратную сторону, вдруг озарилась чередой вспышек, и на город, подобно смертоносному урагану, обрушился град пуль и шрапнели, наполнив жутким грохотом улицы, куда уже высыпали обезумевшие от страха горожане, метавшиеся туда-сюда в тщетных поисках хоть какой-нибудь лазейки, которая помогла бы им спастись от грозных врагов, застигших спящий город врасплох.

Не менее жуткая картина разворачивалась тем временем и на рейде.

Три флибустьерских корабля появились в виду Сан-Хуан-де-Луса под испанским флагом и таким образом сумели усыпить бдительность адмирала – тот позволил им стать на шпринг почти на расстоянии пистолетного выстрела от своей эскадры. Но испанский флаг был тут же спущен, и вместо него взвился флибустьерский; потом эти три корабля дали залп по ничего не подозревавшим испанским судам, после чего флибустьеры открыли по ним шквальный огонь из мушкетов, неумолимо сближаясь с ними. Не дав испанцам опомниться, они бросились на абордаж с многоголосым криком: «Флибустьеры, вперед! Флибустьеры, вперед!..»

Под прикрытием дымовой завесы, окутавшей их целиком и почти скрывшей все их передвижения, флибустьеры высадили на остров две сотни человек.

Комендант крепости и гарнизон, напрочь обескураженные происходящим, не знавшие, с каким неприятелем имеют дело и к тому же не смевшие открывать огонь из опасений ненароком обстрелять свою эскадру, были охвачены нешуточной паникой, как вдруг клич: «Флибустьеры, вперед!» – грянул уже в самой крепости, взятой приступом с суши.

Гарнизон был разоружен и пленен до того, как солдаты успели смекнуть, что произошло, и заняли оборону.

После абордажа флибустьеры стреляли уже редко, хотя схватка за это время ничуть не ослабла. Береговые братья пустили в ход холодное оружие, которым владели, бесспорно, с бóльшим умением, чем противник, и, когда дым несколько рассеялся, картина боя прояснилась отчетливее: два последних корабля флибустьерской флотилии подошли к рейду и расположились подле своих собратьев.

Капитан Пьер Франк, принявший на себя командование крепостью Сан-Хуан-де-Лус, перенацелил пушки и открыл сокрушительный огонь по жалким неприятельским судам, уже наполовину поверженным. Испанский адмирал, от которого потребовали сдаться ради спасения горстки его уцелевших моряков, капитулировать не захотел – и застрелился у себя в кормовой каюте.