– Золотые слова, господа! Ваши пожелания будут исполнены. Не только я поставлю свою подпись, но и капитан Мигель Баск, и капитан Давид, которых я имею честь вам представить, подпишутся под моими словами.

Принесли стол, бумагу, перья и чернила. Один из испанских офицеров вызвался исполнять обязанности секретаря. Когда же со всеми формальностями было покончено, слово взял Дрейф.

– Хорошенько выслушайте меня, господа, – сказал он. – Когда два месяца тому я захватил корабль «Сантьяго», он сопровождал французский трофей. И трофей этот, в некотором смысле ценный, был судном, принадлежавшим французской Вест-Индской компании. Мне стало известно, что на его борту находится господин герцог де Ла Торре с домочадцами и прислугой, но я с ним тогда не виделся. По прибытии в Пор-Марго я представил отчет об экспедиции господину д’Ожерону, губернатору французской территории острова Санто-Доминго, и, как должно, передал ему французское судно. Господин герцог де Ла Торре тоже высадился в Пор-Марго и остановился на месяц или около того в доме, который предоставил ему губернатор. Я не имел чести быть представленным господину герцогу де Ла Торре. Я даже старался не встречаться с ним. Сказать по чести, только прошу простить меня за слова, которые могут показаться вам неприятными, мне не хотелось иметь никаких отношений с господином герцогом де Ла Торре, ни прямых, ни косвенных. Я не имел ни малейшего желания и быть представленным ему, потому что господин герцог – испанец, а я, по справедливости или нет, питаю неумолимую ненависть к его соплеменникам. Так вот, за два-три дня до отбытия господина герцога, пока я охотился с моим другом и работниками в глубине острова, близ Артибониты, где-то неподалеку послышалась ожесточенная пальба. Я поспешил на шум и увидел, как на группу достопочтенных французов, среди которых был губернатор, господин д’Ожерон, откуда ни возьмись напали испанские головорезы – человек тридцать. Французы, а вместе с ними был и господин герцог де Ла Торре, защищались отчаянно. Я был очень рад, что помог им отбиться. Тогда-то мне первый раз и случилось увидеть герцога де Ла Торре, хотя я едва успел его разглядеть. А через три дня, когда я вернулся в Пор-Марго, мне сказали, что господин герцог де Ла Торре уже отплыл в Веракрус на борту французского корабля… Такие вот отношения, господа, и были у меня с господином герцогом де Ла Торре. Мы почти не виделись с ним и никогда не разговаривали. Что же до моего похода на Веракрус, он ничего не знал о нем, да и не мог знать. У меня уже несколько месяцев зрел этот план – я задумал его втайне от всех и никому не говорил об этом ни слова. И могу поклясться честью, что все обвинения против господина герцога де Ла Торре, та измена, которую ему приписывают, – все это ложь и клевета. В конце концов, – с горечью добавил он, – мне кажется, господа, что, если судить по тому, как герцог повел себя нынче, его вряд ли можно назвать другом или союзником – скорее он действует как порядочный человек, честно и с достоинством исполняющий свой долг…