– Да, потому что так оно и есть, – холодно отвечала девушка.

– Неужели ты выдала меня?

– Кто знает? – усмехнулась Майская Фиалка. – Помнишь, как я спустилась с носилок у ворот постоялого двора? Там собралось много народу. Так что, если среди тех зевак оказался один мой знакомец? Тебе довольно?

– Брось! Я не такой дурак, чтобы выслушивать всякий вздор и обращать внимание на бредни юродивой. Милая девочка, – прибавил он, – благодарю тебя за добрые предупреждения, да только ты, к сожалению, опоздала. Что бы там ни случилось, все будет по-моему.

– Поостерегись!

– Ладно-ладно, я все понял. А ты заруби себе на носу, милая моя Майская Фиалка, если на меня кто нападет, тому не поздоровится – только отчаянные сорвиголовы смогут попереть на рожон. А теперь дай пройти, мне нужно кое-что сказать госпоже герцогине де Ла Торре.

– Как знаешь, Онцилла. Кто не хочет слушать, тот хуже глухого. И пусть пролитая кровь падет на твою голову!

– Аминь! Да ради бога, детка! – рассмеялся тот.

И, пройдя мимо девушки, он быстро направился в гостиную к герцогине с дочерью. Майская Фиалка машинально последовала за ним. При виде Онциллы дамы поднялись. Злодей почтительно приветствовал обеих, отвесив герцогине отдельный поклон.

– Сударыня, – обратился он к ней, – соблаговолите уделить мне пару минут для частной беседы!

– Для частной беседы, сударь? – нерешительно переспросила герцогиня. – Но мне нет нужды говорить с вами ни о чем таком, что не дозволено было бы слышать моим спутницам.

– Прошу прощения, сударыня, но я настаиваю. Это очень важно: то, что я намерен вам сказать, должны слышать только вы и я.

– Не понимаю, сударь.

– О, вам совершенно не стоит опасаться меня, сударыня. Помнится, когда-то я был дворянином. И чем бы ни закончился наш разговор, я буду по-прежнему питать к вам чувство глубочайшего почтения, даю слово. Но повторяю, сударыня, нам очень важно поговорить. Добавлю также, что наш разговор никто не должен слышать: это в ваших же интересах, сударыня.

Майская Фиалка выступила вперед.

– Соглашайтесь на то, о чем он просит, – сказала она, – и ничего не бойтесь. Мы с вашей дочерью будем в соседней комнате. Там мы вас не услышим, зато будем хорошо видеть.

Герцогиня на мгновение как будто задумалась, потом наконец вскинула голову и посмотрела Онцилле прямо в глаза.

– Вас это устраивает, сударь? – спросила она.