К облегчению Ахмеда, Фарук остановил их на первой платформе.
– Сюда, великан. Опускай их, но продолжай держать. – Он повернулся к мужчине, другому офицеру, который всматривался в щели в передней стороне башни. – Мы пришли, господин.
Офицер обернулся:
– Хорошо.
Он махнул рукой стоящему рядом солдату. Тот резко потянул за веревку, идущую к блоку наверху. Секция передней стенки взлетела… и Ахмед увидел в двадцати шагах камни греческой стены.
– Бросай! – приказал офицер.
Ахмед первым поднял свои бревна, подошел к открытому проему и швырнул дерево в вечерний воздух. Он услышал, как они стучат внизу, потом отошел и слушал грохот бревен, которые бросали его товарищи. Когда вниз посыпались последние бревна, офицер быстро выглянул, посмотрел вниз.
– Воды! – крикнул он.
Ему протянули ведро, и мужчина выплеснул его на башню. Все слышали шипение погасшего пламени.
– Хорошо, – сказал офицер. – Он поставил ведро рядом с пятью другими, потом обернулся к Фаруку и приказал: – Еще бревен.
Ахмед не очень понимал, чем они заняты – поднимают уровень земли до греческих укреплений, предположил он, – но так лучше, чем сражаться. Это напоминало ему работу, которой он занимался на своей земле – очищать поле от камней перед севом. Нагнуться, поднять, отнести, бросить. Вскоре его спина, руки и ноги начали ныть, но, как и дома, он не останавливался. Его успокаивал ритм, даже боль и воспоминания, которые она несла. И никто не бежал на него с мечом, никто не посылал ему стрелу в грудь или камень в голову.
Он таскал больше, чем другие мужчины, вверх и вниз по лестнице. Снаружи и внутри стемнело, но они все еще работали. Скоро другая боль, которая все это время не покидала его, стала невыносимой.
– Господин, – сказал он Фаруку, сбросив очередные бревна. – Мне нужно помочиться.
– Не можешь подождать? – раздраженно спросил
Офицер втянул голову в башню, посмотрел на пустое ведро в руке. Когда дверца опустилась, он протянул ведро Ахмеду со словами:
– Мочись сюда. Так нам придется поднимать меньше воды. Великан вроде тебя может наполнить целое ведро.
Благодарный Ахмед принялся рыться в своей рубахе. Ему так сильно хотелось, что сейчас, под нетерпеливым взглядом Фарука, он никак не мог начать, да и христиане принялись кричать громче, будто прося остановиться. Наконец пролилась первая струйка, вскоре превратившаяся в поток, и Ахмед облегченно вздохнул. К изумлению зрителей, он действительно почти заполнил ведро.
– Давай, солдат, – сказал Фарук, – еще одна ноша – и мы сможем заново наполнить тебя