– Не такой, какой могло бы положить очередное вторжение, – сухо произнесла Анна. – Рано или поздно начнется еще один Крестовый поход.
– Скорее рано, – сказал Джулиано неожиданно напряженным тоном.
– Ты приехал, чтобы нас предупредить?
Он посмотрел на свои руки, лежащие на стволе дерева, которое образовывало на этой площадке нечто вроде ограждения.
– В этом нет смысла. Вы знаете об этом столько же, сколько и остальные.
– Мы все равно будем спорить о Боге и о том, чего Он от нас хочет, – сменила тему Анна. – На днях кто-то спросил меня, и я понял, что никогда всерьез об этом не задумывался.
Венецианец нахмурился:
– Думаю, Церковь сказала бы, что наши дела не имеют для Него большого значения. Он требует от нас послушания и, полагаю, восхваления.
– А тебе нравится, когда тебя восхваляют? – спросила Анна.
– Иногда. Но я же не Бог. – По лицу Джулиано расплылась улыбка.
– Я тоже, – серьезно произнесла она. – Мне нравится, когда меня хвалят, если я действительно сделал что-то хорошо: тогда я могу быть уверен, что человек говорит искренне. Но одного раза вполне достаточно. Мне бы не понравились бесконечные восхваления. С утра до вечера выслушивать «ты удивительный», «ты чудесный»…
– Да, конечно. – Джулиано повернулся спиной к морю, лицом к ней. – Это было бы нелепо и… просто жалко.
– А беспрекословное повиновение? – продолжала Анна. – Тебе нравится, когда люди выполняют то, что ты им скажешь, не думая своей головой и на самом деле не желая этого делать? Без проб и ошибок не станет ли вечность… скучной?
– Никогда не думал, что в раю может быть скучно, – сказал Джулиано словно в шутку. – Но через сто тысяч лет, да, это было бы ужасно. Наверное, это – настоящий ад…
– Нет, – возразила Анна. – Ад – это когда у тебя был рай, а потом ты его потерял.
Венецианец поднес руки к лицу и крепко прижал ладони к коже.
– О господи! Ты это серьезно!
Она почувствовала себя неловко.
– А что, не следовало? Прости…
– Нет! – Джулиано посмотрел на нее. – Следовало! Теперь я понимаю, чего мне не хватало, когда я уехал из Византии.