— Что здесь происходит? — требовательно осведомилась она. — О чем они… вы… говорите?
Харальд указал на дальний конец поля.
— Вон там… находится Тара, — на своем ломаном ирландском сообщил он.
«Я и без тебя знаю, что это и есть чертова Тара!» — подумала Бригит и стиснула зубы, чтобы сдержать язвительную реплику, уже готовую сорваться с ее губ, и заставляя себя промолчать. Харальд простер руку в другом направлении, показывая на скопление шатров и палаток.
— А вон там… лагерь вооруженных людей. — Он умолк, явно подбирая ирландские слова. — Мы… не знаем… сколько их. Наверное, большая армия. Много.
— Разве это — не воины Морриган? — осведомилась Бригит. — Не вооруженные пехотинцы и всадники из Тары?
Харальд отрицательно покачал головой.
— Морриган и ее люди… они в Таре.
Бригит кивнула. Она получила ответ на свой вопрос о том, для чего Морриган отправила своих воинов за стены Тары. Она не делала этого. Это была не ее армия.
Она смахнула дождевую влагу с лица и вновь принялась вглядываться вдаль. До лагеря было не меньше мили, посему подробностей она рассмотреть не могла. На промозглом ветру трепетали флажки, и она не сомневалась, что стоит ей взглянуть на них поближе, как она тут же поймет, кому они принадлежат. В окрестностях не нашлось бы ни одного ри туата или младшего короля, чьи цвета она могла не узнать.
— Мы должны подойти поближе, — заявила она Ха- ральду.
— Что?
— Ближе. Мы должны подойти поближе. Чтобы посмотреть, кто это. Сколько их. И чего они хотят.
Похоже, ее предложение привело Харальда в смятение, но он повернулся к Торгриму и Орнольфу и что-то быстро сказал им. Двое мужчин постарше вновь посмотрели на далекий лагерь, после чего перевели взгляды на Бригит. Орнольф заговорил. Харальд стал переводить.
— Орнольф… пошлет своего человека. Посмотреть, чья это армия.
Бригит отрицательно покачала головой. «Какие же они идиоты», — подумала она.
— Вы все равно не поймете, кто это. Друг или враг. Мы пойдем вдвоем, ты и я. Вернемся и расскажем Орнольфу.
Харальд кивнул, подтверждая тем самым, что все понял. Отвернувшись, он передал ее слова Торгриму и Орнольфу, и те, в свою очередь, принялись оживленно переговариваться на своем тарабарском наречии. Харальд же вновь повернулся к Бригит.