И повсюду лежали трупы. Торгрим видел тела, плавающие в мелкой воде у самого берега. Он видел людей, которых вынесло на гальку в том месте, где они разбили последний лагерь, поднимаясь вверх по реке. Он видел людей на траве, там, куда они сумели доползти в последние мучительные мгновения перед смертью.

Это были стражи, которых Торгрим оставил позади, те, кто наверняка не думал, что придется защищать корабли от своих же собратьев-норманнов. Скорее всего, они даже не обнажили оружия, когда Оттар и Кьяртен прибыли со своими людьми и устроили здесь побоище.

Корабли Оттара исчезли, как и «Лисица», и «Кровавый орел», и, конечно же, «Дракон» Кьяртена. Торгрим сжал губы и позволил ярости, злости и лютой ненависти, подобной которой он еще никогда не испытывал, заполнить его, пока они не хлынули через край. Он понял, что у него дрожат руки. Схватившись за рукоять Железного Зуба, он начал спускаться по крутому берегу.

Стоя у воды, он снова окинул взглядом «Морской молот». Корабль, похоже, находился в неплохом состоянии, если не считать того, что был залит водой. Скорее всего, дыра, пробитая в обшивке, не слишком велика, и судно сможет вновь отправиться в плавание, если ирландцы дадут викингам время на то, чтобы залатать драккар. Но Торгрим сомневался в этом.

На свой корабль он смотрел всего секунду, потому что, хоть он и любил свой драккар, вокруг лежали люди, которые погибли, защищая его, и они требовали внимания. Может, найдутся среди них и живые. Он ожидал увидеть тело Старри на палубе «Морского молота» или в воде, затопившей корпус, но нигде его не нашел.

Торгрим развернулся и медленно зашагал вдоль берега, а остальные двинулись следом. Мертвые были повсюду. Некоторые принадлежали к отряду Оттара, но в основном это была его собственная стража. Он видел лица людей, которых хорошо знал, с которыми бился бок о бок и переживал лишения долгой зимы в Вик-Ло. Людей, с которыми он валил деревья, строил корабли и ходил в море. Теперь их кожа стала синевато-серой, глаза все еще были открыты, словно они глядели на окружающий их ужас; рты будто бы издавали беззвучный крик.

«Вы теперь пируете с Одином, братья», — думал Торгрим, и он был уверен, что это правда, хотя и заметил, что многие пали, так и не вынув мечей из ножен, пали от рук тех, кого считали своими друзьями.

А затем он услышал стон, долетевший из травы, и почувствовал страх, словно раздался зов из могилы. Однако затем он понял, что это слабо вскрикнул раненый человек. Торгрим заторопился туда, все еще опережая своих людей.