– Что мне делать, Шон? – спросил он. – Ты должен дать мне совет. Ты, а не те… из-за моря.

– Ты видел Китченера и Маймера. – Это не был вопрос – Шон знал об их встрече. – Чего они хотят от тебя?

– Всего, – с горечью ответил Леруа. – Капитуляции. Безусловной и безоговорочной.

– Ты согласишься?

Минуту Леруа молчал, потом поднял голову и посмотрел прямо в лицо Шону.

– До сих пор мы сражались за жизнь, – сказал он, и Шон увидел в его глазах то, что потом никогда не мог забыть. – А теперь будем сражаться за смерть.

– И чего добьетесь? – негромко спросил Шон. – Смерть – это зло.

– Мы не можем жить как рабы, – резко ответил Леруа. – Это моя земля.

– Нет, – не менее резко возразил Шон. – Это и моя земля, и земля моего сына. – Голос его смягчился. – А кровь моего сына – и твоя кровь.

– Но эти остальные… этот Китченер, этот дьявол Маймер!

– Это другие люди, – сказал Шон.

– Но ты воевал на их стороне, – упрекнул Леруа.

– Я делал много глупостей, – согласился Шон. – Однако кое-чему и научился.

– И что скажешь? – спросил Леруа, и Шон увидел в его взгляде искру надежды. «Я должен убедить его, – подумал он. – Нужно быть очень осторожным». Он глубоко вдохнул, прежде чем заговорить.

– Сейчас твой народ рассеян, но жив. Если ты продолжишь сражаться, англичане останутся до тех пор, пока ты не встретишь смерть, которой ищешь. Но если сейчас остановишься, твой народ будет жить.

– А ты уедешь? – свирепо спросил Леруа.

– Нет.

– Но ты англичанин! Англичане останутся – ты и такие, как ты.

Шон улыбнулся. Это была такая неожиданная, такая непобедимая улыбка, что Леруа потерял почву под ногами.

– Я похож на англичанина? – спросил Шон на африкаанс. – Я говорю, как англичанин? И какая половина моего сына бюргер, а какая англичанин?