Шон посмотрел на Клодию, в ее медово-золотые глаза и понял, что хочет ее. Он еще никого не хотел так сильно, как ее.

— Скажи это еще раз, — прошептала она срывающимся голосом.

— Я люблю тебя, — сказал он, и они снова поцеловались горячо и страстно, теряя контроль над собой.

— Быстрее, — сказала она сквозь поцелуй, — нам дорога каждая секунда.

И она под водой начала срывать с них одежду. Одной рукой он помогал ей, как мог, а другой старался удержать их обоих над поверхностью зеленой воды.

Она расстегнула его куртку, потом свою рубашку по пояс и прижалась к нему. Ее груди вздрагивали от холодной воды, а соски были возбуждены и налились, словно сочный спелый виноград. Шон отчетливо ощущал их прикосновение к своей коже.

Он расстегнул кожаный ремень ее шорт цвета хаки, а она чуть приподнялась, чтобы ему было удобнее расстегнуть молнию, и задрыгала ногами, стараясь поскорее высвободить их, в то время как он исступленно стягивал мокрую ткань с ее ягодиц. Затем он перекинул шорты через руку, чтобы их не унесло течением, и вот она уже обнажена от талии и ниже. Отчаянно спеша, она расстегнула ему брюки и запустила туда обе руки, чтобы поскорее добраться до предмета своих желаний.

— О, Шон, — выдохнула она, — о Боже, милый. Он такой большой, такой твердый… Пожалуйста, давай же, давай!

В воде они почти ничего не весили и были подвижны, как пара брачующихся выдр. Клодия обвила его тело своими длинными ногами, подняв колени и скрестив лодыжки у него за спиной, одновременно лихорадочно направляя его в себя. Он начал двигаться, вторя ее движениям, но с первого раза у них ничего не получилось.

Разочарованно застонав, она опустила руку в воду и направила его куда следовало. Затем, в страстном порыве изогнув спину, помогла ему войти в себя. Они сжали друг друга в объятьях, и вдруг ее тело напряглось, а золотистые глаза широко раскрылись, будто заполняя все ее лицо, — она наконец-то полностью ощутила его в себе. После холодной воды она показалась ему такой горячей, что это было почти невыносимо, и Шон невольно вскрикнул.

Джоб и Дедан удивлено оглянулись и отвели смущенно взгляд, но Шон и Клодия забыли обо всем на свете.

Все закончилось очень быстро, и она, совершенно обессиленная, повисла на его шее, как бегун-марафонец после изнурительного забега.

Шон заговорил первым.

— Прости, — сказал он, — все случилось так быстро, я просто не мог больше терпеть. А ты…?

— Я успела задолго до тебя. — Она неуверенно улыбнулась ему одними уголками губ. — Было похоже на автомобильную катастрофу: мгновенно и опустошающе!