Команда разразились криками одобрения. Люди толпились у борта, висели на вантах и вопили во всю глотку, подбрасывая шапки.

– Молотом и клещами!

– Вперед, шутники!

Баркас отчалил и направился к берегу. Клинтон Кодрингтон стоял на корме и смотрел на своих матросов; его непокрытая голова сияла на солнце, как огонь маяка.

С тех пор прошло много времени. Чтобы собрать на отдаленной морской базе достаточно старших офицеров для трибунала, иногда требуются месяцы.

Почтенные горожане сторонилось преступника. Клинтон ночевал в дешевом номере на Ватеркант-стрит и проводил день за днем на берегу, наблюдая со стороны за ремонтом канонерской лодки и поглядывая на клипер с голыми мачтами.

Из невольничьих трюмов выгружали рабов и сбивали с них кандалы. Озадаченные чернокожие один за другим ставили крестики под кабальными контрактами, а голландские и французские фермеры тут же уводили их. Ради какой судьбы он спас этих несчастных, заплатив такую страшную цену?

После полудня Клинтон поднимался на холм, где посреди зеленого парка стоял особняк Картрайтов. В этот день он пришел раньше обычного – пушка на вершине Сигнального холма только что выстрелила, отмечая полдень. Капитан шагал по дорожке непривычно быстро, а заметив в цветнике Робин, пустился чуть ли не бегом, срезая путь по бархатисто-зеленой лужайке.

– Робин! Доктор Баллантайн! – Голос Клинтона срывался, светлые глаза бешено сверкали.

– Что случилось? – Робин передала корзину с розами Алетте и поспешила навстречу. – Что случилось? – тревожно повторила она.

Клинтон взял ее руки в свои.

– Невольничий корабль! – От возбуждения он заикался. – Американец! «Гурон»!

– Да? – Робин нахмурилась. – И что?

– Он уходит! Его отпустили! – Капитан чуть не плакал от ярости и отчаяния.

Робин застыла, лицо ее побелело.

– Не может быть.

– Пойдемте! – сказал Клинтон. – У меня коляска у ворот.

Капитан всю дорогу подгонял кучера, тот хлестал лошадей, и на вершине Сигнального холма упряжка была уже вся в мыле. Лошади хрипели, разбрасывая пену.

Едва коляска остановилась, Кодрингтон соскочил на землю и подвел Робин к обочине дороги над крутым склоном холма. Далеко внизу стройный американский клипер беззвучно скользил, подгоняемый юго-восточным ветром по зеленой поверхности моря, усеянной пляшущими белыми гребешками.

Миновав низкий темный силуэт острова Роббен, клипер сменил галс, на его реях, как первые весенние цветы, распустились новые паруса. Робин и Клинтон молча наблюдали, как великолепный корабль, превратившись в призрачный силуэт, слился с молочно-белой морской дымкой и исчез.