– Значит… – медленно, запинаясь, выговорил Андре, – значит, вы не откажетесь от этого назначения?

Алина грустно посмотрела на него, но ничего не сказала. Андре резко поднялся и снова подошел к окну. Став возле него, он подавленно глядел на заунывный дождь и барабанил пальцами по раме. Де Керкадью, хмурый и раздосадованный, хотел было что-то сказать, но Алина жестом остановила его.

Она встала, подошла к Андре-Луи, обвила его шею затянутой в кисею рукой и, притянув к себе его голову, прижалась к нему щекой.

– Андре! Ну почему ты иногда такой глупый? Неужели ты ревнуешь меня к Месье? Это же нелепо!

Ощутив ее ласку, Андре-Луи смягчился. Их помолвка состоялась всего неделю назад, и каждое ее прикосновение, благодаря новизне и остроте чувств, казалось ему упоительным.

– Моя дорогая, ты так много для меня значишь, что я постоянно за тебя боюсь. Меня пугает этот двор, где испорченность стала едва ли не предметом гордости, и то, какое влияние он может оказать на твою жизнь.

– Но я и раньше жила при дворе, – напомнила ему Алина.

– То было в Версале, но здешний двор не Версаль, хотя и притворяется им изо всех сил.

– А мне ты уже не веришь?

– Ах, что ты! Конечно, я тебе верю!

– Тогда в чем же дело?

Андре-Луи, хмурясь, пытался найти слова, способные выразить то, что он чувствовал, но так и не сумел.

– Не знаю, – признался он. – Наверное, любовь превратила меня в перепуганного глупца.

– В таком случае оставайся им подольше, – со смехом сказала Алина и поцелуем в щеку положила конец спору.

В тот же день мадемуазель де Керкадью приступила к своим почетным обязанностям, и, когда господин де Керкадью с крестником, прибыв в Шенборнлуст, смешались с толпой придворных в той же бело-золотой приемной зале, Алина, очаровательное видение в кораллового цвета тафте с серебряной тесьмой, рассказала им о любезном приеме, который оказала ей графиня Прованская, и о снисходительности Месье.

– Между прочим, Андре, он расспрашивал меня о тебе.

– Обо мне? – насторожился Андре-Луи.

– Ты вчера возбудил его любопытство. Он спросил, какие отношения нас связывают. Я рассказала о нашей помолвке. Он, кажется, удивился, и тогда я поведала ему твою историю: как ты когда-то представлял своего крестного в Генеральных штатах Бретани и проявил себя там как самый блестящий защитник дворянства; как убийство твоего друга, Филиппа де Вильморена, склонило тебя на сторону революционеров; как в конце концов ты пожертвовал своими убеждениями и своим положением ради нашего спасения и вывез нас из Франции. Он выслушал все это с большой благосклонностью, Андре.