— Кто вы? — спросил он.

— Мое имя вам ни о чем не скажет. Меня зовут Ауреа. Позвольте перейти сразу к делу. Моя мать Аделаида, да покоится она с миром, была кормилицей Лайи Бетанкур. Одна важная персона, с который вы сейчас ведете тяжбу, сделала ее жизнь в городе невыносимой, узнав, что вы с Лайей встречались в ее доме. В то время я была замужем за седельщиком и жила в Монторнесе. С такой профессии он не имел недостатка в клиентах, и жили мы припеваючи. Когда сеньор Монкузи узнал о ваших свиданиях, он вынудил мою мать сбежать из Барселоны и укрыться в моем доме. Четыре года назад и она, а потом и мой муж, скончались. Тяжелое положение и необходимость поднимать на ноги сыновей вынудили меня задержаться с исполнением ее последней воли. Но до нас дошли известия о происходящем в Барселоне, и стоило мне услышать ваше имя, как я тут же вспомнила о словах матушки: «Найди Марти Барбани, — сказала она, — и вручи ему эти два письма, пусть он сам решает, что с ними делать». Вот потому я и пришла.

С этими словами женщина развязала тесемки мешочка и достала оттуда два конверта, один — запечатанный воском, а второй — открытый.

Руфь поспешила забрать их и передала Марти. Из-за лихорадки, жары и прилива чувств, пот лил с него градом. Он предложил женщине напитки и стал читать.

Одно из писем, печать с которого была уже сорвана, гласило:

Дорогая Аделаида, я не знаю, попадёт ли мое письмо в ваши руки. Я в крайне тяжёлом положении и не знаю, увижу ли когда-нибудь любимого. Если вы не получите от меня известий или, хуже того, вам сообщат, что я умерла, умоляю, передайте ему, когда он вернётся из путешествия, письмо, которое я оставляю вам на хранение. Если мне удастся обмануть Эдельмунду, я передам его вам сама; если же нет — найду другой способ.

Всегда ваша, с тысячей поцелуев,

Лайя Бетанкур

Увидев, как любимый изменился в лице, Руфь поняла, насколько важным было для него это письмо.

Взглянув на него, женщина спросила:

— В этих письмах действительно что-то важное, сеньор? Простите, что не приходила раньше, все это время меня мучила совесть. Я воспользовалась моим званием гражданки Барселоны, которое получила в наследство от отца, оно даёт мне право посещать заседания litis. Каждый день я приходила в зал суда, а затем провожала вас до самого дома. Я должна была удостовериться, что это действительно вы, прежде чем исполнить данное матери обещание. Вчера ваши слуги не пустили меня в дом, но сегодня мне повезло и я смогла войти вместе с этой милой девушкой.