Ангел видел многое. Он резвился в горах вместе с бойцовыми быками. Он играл на музыкальных инструментах вместе с Карлой, и эта музыка была дороже рубинов. Обнаженный, он плыл среди порохового дыма и крови, чтобы почувствовать радость слияния двух тел и подарить эту радость Тангейзеру. Ангел был той дорогой, по которой шел рыцарь, чтобы найти силы для любви к Карле. По такой же странной дороге прошел ангел с черными крыльями, чтобы найти силы полюбить Матиаса.

И вот теперь здесь был воробышек, воркующий в своей овечьей шкуре, в тонких, храбрых руках оборванной девчонки, такой же странной, как когда-то был сам ангел.

Как чудесно.

Ангел задавал себе вопрос, не принадлежит ли и сам Тангейзер к какой-то разновидности небесных существ. Ведь он служит той же самой цели – пытается провести детей сквозь ад. Если так, то какого цвета у него должны быть крылья? Ангел рассмеялся, и Эстель повернулась и посмотрела на него.

– Моя роза, – сказал ангел.

– Кроваво-красная роза? – спросила девочка.

– Тангейзер. Та душа, которой не завладеет дьявол.

– Почему Танзер? – не поняла Эстель.

Гриманд рассмеялся.

– Потому что дьяволу не нужен соперник.

Глава 29 Фокусник

Глава 29

Фокусник

Взяв свечу, он проверил, не подают ли тела в коридоре признаки жизни. Но все были мертвы. Живой сержант мог быть полезен, но граф де Ла Пенотье ошибся, нанеся ему смертельные раны. Он прислушался. Тишина. Криков во время схватки не было – только вздохи, молитвы и удары. Во время отчаянной драки люди не кричат, разве что их убивают неправильно, а этих убили так, как нужно. У них не было причин звать на помощь – они сами считались помощью. Значит, шума было не больше, чем просто от прибытия четырех бандитов. Тангейзер запер дверь на засов.

Потом он подошел к задней двери, открыл ее, втащил тело сержанта, которого застрелил перед тем, как напасть на четверых бандитов на улице, и извлек из тела стрелу.

Вероятно, Ле Телье чего-то опасался. Что ж, теперь он должен чувствовать себя в безопасности.

Госпитальер мог бы поставить у входа собственного часового, который предупредил бы о нежданных гостях, но не хотел, чтобы Эстель и маленькая Ампаро входили в дом. Матиас снял с плеча костяной лук Алтана и вместе с колчаном стрел повесил их на перила у подножия лестницы. Вряд ли в городе найдется человек, способный натянуть этот лук. С тетивы капала кровь. Тангейзер провел по ней пальцами, очищая ее. Потом он взял арбалет, принадлежавший одному из бандитов, зарядил его и сунул четыре запасные стрелы за пояс сзади. Лук Фроже остался у него на правом плече.