– Как вы посмели, месье? – заговорил наконец Марсель. – Вы знаете, кто я? Это мой дом.

Суровый тон Ле Телье объяснялся его амбициями, а также политическими покровителями. Но для иоаннита эти слова прозвучали вороньим карканьем.

Он шагнул к окну, ухватил Баро за камзол и ремень, поднял и уложил животом на письменный стол. Телохранитель продолжал конвульсивно дергаться.

– Я знаю, кто ты, – сказал мальтийский рыцарь.

Он поднял булаву и с размаху – словно хотел бросить ее в стену – опустил на голову Баро. Кожа головы лопнула, словно кружево, и череп разлетелся на куски. Кровь и мозг забрызгали лицо Марселя. Он поперхнулся, отпрянул и закрыл лицо руками.

– Мой дом, – повторил он упрямо.

Малыш Кристьен поднялся на четвереньки и смотрел в сторону двери. Тангейзер отложил булаву, поднял труп Баро и бросил его на спину Кристьена, так что они стали похожи на парочку содомитов. Потом госпитальер повернулся к хозяину дома и облокотился на стол.

В бороде Ле Телье застряли кусочки мозга его последнего защитника. Он дрожал и пускал ветры от страха. Разум его был либо свободен от мыслей, либо занят бесполезными расчетами. Он не осмеливался взглянуть на своего врага.

Тангейзер ударил булавой по крышке стола. Марсель подпрыгнул.

– Это цепь рыцаря, – сказал ему Матиас. – А висит на груди труса. Снимай.

Теперь карканье хозяина было едва слышным:

– Я с честью носил орден святого Михаила.

– Ты его опозорил. Снимай цепь.

Ле Телье снял цепь через голову с таким видом, словно был придавлен ее тяжестью.

Иоаннит не ожидал такого жалкого противника. Наверное, Марсель последний раз наблюдал насилие с близкого расстояния лет двадцать назад во время какой-нибудь драки на рынке. Он всегда сторонился крови, первобытная сила которой лишала его воли. Печень у него, должно быть, была цвета молока – как и у всех, кто сидит на золоченых стульях и посылает других убивать и умирать.

Мальтийский рыцарь взял цепь и повесил ее себе на шею. Тяжелые золотые раковины скользнули по его залитой кровью груди.

– Твоей фальшивой чести конец, как и всему, что ты купил или забрал, – объявил он. – Ты проиграл всё. Полностью себя уничтожил. И все эти несчастья из-за меня.

Ле Телье впервые поднял взгляд на ворвавшегося к нему мужчину. Он словно увидел перед собой адского призрака, который долго терзал самые тайные уголки его души.

– Матиас Тангейзер, – прошептал Марсель.

– Причина этой вражды – ложная вера в нанесенное тебе оскорбление.