Демельза нахмурилась, расправила юбку на коленях и, немного подумав, сказала:

– Не нравится мне это. Это ведь несправедливо, Росс! Как-то жестоко и не по-людски. Разве банкиры не христиане? Они что, ни разу не подумали: «А каково было бы мне самому, окажись я в долгах?»

– Не вешай нос, дорогая. Ты же не хочешь, чтобы мы под Рождество превратились в унылую парочку и, печально вздыхая, желали друг другу счастья?

– Росс, а мы не можем взять денег под залог Тренвит-Хауса?

– Дом уже заложен.

– А если продать лошадей и волов? Я могу пешком походить и спокойно обойдусь самыми простыми продуктами. Мне не привыкать. А еще есть мое серебристое платье и брошь с рубином. Ты же сам говорил, что она стоит не меньше ста фунтов.

Росс покачал головой:

– Все это не покроет и половину долгов. Нам придется смириться с положением вещей.

– А есть хоть какой-то шанс, что работы продолжатся?

– Я возлагаю надежды на торги в понедельник. А еще есть предложение остановить плавку и, чтобы предотвратить банкротство, стать простыми торговцами. Но такой способ спасения репутации мне не по душе.

Демельза посмотрела на мужа и подумала: «Не слишком ли эгоистично радоваться тому, что Росс в наступающем году будет больше времени проводить дома? А что, хоть какое-то утешение! Во всем есть свои плюсы, даже в закрытии компании».

Рождество в Нампара-Хаусе и окружающих его поселениях прошло тихо, но это было затишье перед бурей. У Росса с того момента, как они начали осуществлять свою затею, еще никогда не было столько свободного времени. Все лето, чтобы сэкономить, они старались обходиться на ферме своими силами. Росс все деньги вкладывал в компанию, а теперь оказалось, что проще было взять и выбросить их со скалы в море. Неприятное сравнение, но надо смотреть правде в глаза.

После того июльского собрания Росс и его сотоварищи-акционеры неизменно оказывались в проигрыше. Сент-Обин Трисайз, Окетт и Фокс отстранились от дел, и дальше уже почти каждую неделю кто-то выбывал из строя. Тех, кому Уорлегганы не могли нанести удар в лоб, банкиры убирали, зайдя с тыла. Владельцы шахт вдруг обнаруживали, что им отказано в кредите, или же возникали какие-то проблемы с поставкой угля. Сэр Джон продолжал судиться по своему делу в Суонси. Права Альфреда Бэрбэри на некоторые из его пристаней в Труро и Фалмуте оказались под вопросом, и, пока он не разорвал контракт с «Карнморской медной компанией», ему грозили судебные разбирательства. Даже Рэй Пенвенен не мог чувствовать себя в полной безопасности.

Естественно, не всему виной были Уорлегганы, но они привели в действие определенные механизмы. Вцепись банкиры в компанию мертвой хваткой, она бы и месяца не просуществовала, а так в их схемах можно было найти кое-какие пробелы. Уорлегганы напрямую контролировали только треть медеплавильных компаний, остальные сотрудничали с ними в своих интересах.