Свеча на столе начала чадить, но никто из них даже не попытался снять нагар.

– И они тебя, разумеется, выпроводили?

– Нет, я осталась у них на всю ночь.

Росс посмотрел Демельзе в глаза:

– Зачем?

– Росс, я должна была. Я пошла просто проведать больных, но застала их в ужасном состоянии. У Фрэнсиса жар спал, но он был совершенно без сил. Джеффри Чарльз вообще был при смерти. Элизабет тоже заболела, но отказывалась это признавать. Да вдобавок еще трое слуг слегли, так что за ними ухаживали только Мэри Бартл с тетушкой Сарой Трегигл. Я помогла уложить Элизабет в постель и всю ночь дежурила у кроватки Джеффри Чарльза. Два или три раза я боялась, что он уже умер, но малыш приходил в себя, и к утру ему стало лучше. Я ушла домой, а днем снова вернулась. Доктор Чоук говорит, что кризис миновал. Он сказал, что Элизабет перенесла болезнь лучше других. Я помогла им по мере сил, но сказала, что дольше остаться не смогу. Но ничего страшного. Миссис Табб уже снова на ногах, и она за всеми присмотрит. Сегодня ночью они и без меня справятся.

Росс посмотрел на жену. Будучи человеком великодушным, он не сказал ей те слова, что вертелись у него на языке.

К тому же бесполезно было отрицать, что чувства, которые двигали Демельзой, ничем не отличались от тех, которыми руководствовался он сам, пытаясь спасти Джима Картера. Разве справедливо теперь винить жену в том, что она поддалась благородному порыву? Росс не мог выкинуть ее поступок из головы, но порядочность и нежная привязанность к Демельзе помогли ему промолчать.

Дальше ужинали молча.

И снова первой заговорила Демельза:

– Я просто не могла поступить иначе, Росс.

– Да, это было очень великодушно и благородно с твоей стороны. Возможно, недели через две я смогу по достоинству оценить твой поступок.

Они оба понимали, что имел в виду Росс, но не стали развивать эту тему.

Глава шестая

Глава шестая

Ночью поднялся юго-западный ветер и дул не переставая двадцать часов кряду. Потом наступило короткое затишье, после которого ветер задул снова, но уже с севера и принес с собой дождь со снегом. Новый, 1790 год начался в пятницу, в самый разгар бури.

Спать легли рано, Демельза очень устала: прошлой ночью Джулия, у которой резались зубки, капризничала и не давала маме спать.

Ветер всю ночь громыхал и выл с характерным для настоящего «северянина» визгливым присвистом. В окна, что выходили на море, нещадно хлестал дождь, и, чтобы внутрь не подтекала вода, пришлось заложить их снизу тряпками. Холод проникал даже за опущенный полог кровати, и, дабы в доме появился еще один источник тепла, Росс растопил большой камин в гостиной на первом этаже. Разводить огонь в спальне было бесполезно – ветер задувал весь дым обратно в комнату.