Он приподнялся на локте и посмотрел на девушку, спавшую рядом на смятой постели. В тепле весенней ночи она отбросила покрывало. Волосы на ее висках увлажнились, мелкие капли пота выступили над чуть выпяченной верхней губой. Глаза были закрыты, и спала она так легко, что ее дыхание едва шевелило лежавшие на щеках мягкие темные волосы.

Руки она закинула за голову, отчего удивительно большие груди расплющились – полные, круглые, большие для такого длинного стройного тела, с сосками все еще красными от ночных ласк. Кожа у гостьи была гладкая, светлая, чуть желтоватая, и на ее фоне четко выделялись завитки волос под мышками и внизу живота.

Хай сразу рассмотрел все это и лишь потом взглянул на ее спокойное сонное лицо.

И онемел, не веря своим глазам, объятый благоговением и суеверным ужасом.

Девушка открыла глаза, увидела его и улыбнулась.

– Да благословит тебя Баал, избранник бога, – негромко сказала она.

– Танит! – выдохнул Хай.

– Да, мой господин. – Она по-прежнему улыбалась.

– Кощунница, – прошептал Хай. – Ты оскорбила богиню.

– Отказаться от моей любви к тебе значило бы оскорбить самою мою природу. – Танит села в постели и без всяких угрызений совести, как ни в чем не бывало поцеловала его.

– Любви? – переспросил Хай, на мгновение забыв все свои опасения.

– Да, мой господин, – ответила Танит и снова поцеловала его.

– Но… – Хай начал заикаться, залившись краской. – Но как ты можешь любить меня?

– А как я могу не любить, мой господин?

– Но мое тело… моя спина…

– Твою спину я люблю, потому что она часть тебя, часть твоей доброты и мудрости.

Он долго смотрел на нее, потом неуклюже обнял и погрузил лицо в ее ароматные волосы.

– О Танит, – прошептал он. – Что же нам делать?