– Стой! Зачем пришли?

Катон оглядел легионера – изрядно за тридцать, в морщинах, шрамах и с той характерной дерзостью в глазах, лишний раз подтверждающей железную легионерскую закалку, о которой только что шла речь на холме.

– Я – Квинт Лициний Катон, действующий командир преторианской гвардии и префект ауксилариев. До этого был центурионом Второго легиона. Со мной центурион Макрон, до назначения в гвардию тоже служил в легионе. Я желаю разговаривать с легатом Пастином.

Судя по лицу, перечисленные регалии вызвали у служаки скупое уважение – чего, собственно, и следовало ожидать.

– Легат вон там, – указал он. – В судейском дворе у входа в Боариум. – Повернувшись, сложил руки рупором и крикнул кучке легионеров, отдыхающих в глубине улицы: – Тут эти пришли, на разговор с легатом!

Один из той кучки оказался опционом. Он махнул рукой – дескать, пропустить, – и часовой вернулся к своим обязанностям. Трубач снова взялся за буцину, но Катон остановил его и приказал возвращаться обратно.

– Нет смысла попусту рисковать еще одной жизнью. Ступай.

Вдвоем с Макроном они подошли к выжидательно стоящему опциону, который, похоже, не нашел в визитерах ничего подозрительного.

– Следуйте за мной.

Втроем они повернули за угол на конце улицы. По обе стороны инсулы сменялись торговыми складами и купеческими конторами. Здесь же находился и рынок предметов роскоши и первого спроса, один из многих в этом квартале. Сейчас здесь вовсю шла работа: солдаты Шестого легиона сооружали баррикады и перекрывали проулки. Большой отряд с помощью веревок раскачивал и рушил ветхие постройки и дома времен республики. Развалины уже снесенных жилищ сильно затрудняли любую атаку со стороны штурмующих, а защитников, наоборот, снабжали запасом камней для метания с баррикад и стен соседних складов.

– Ого, развернулись, – вполголоса пробурчал Макрон. – Надеюсь, нашему другу легату удастся внушить, что игра проиграна. Иначе тут еще многие из наших полягут.

– Это уж точно, – Катон кивнул.

Опцион шагал впереди. Путь лежал через ряды суконного рынка, где так и не были убраны тюки тканей (настолько спешно бежали купцы от учинившейся на улицах бойни). На окруженном колоннадой дворе судейских контор, прямо на плитах, лежали и сидели десятки раненых. Их раны обихаживали легионные эскулапы; они же, как могли, утешали безнадежных, что отходили в царство теней. Над самым помпезным входом во всем дворе висела вывеска: «Антоний Цефод – самый услужливый адвокат, какого можно купить за серебро! Неси любое дело, с виной или без».

У порога опцион остановился.