Когда огонь прогорел, каждый положил горсть земли на пепелище, и в степи вырос новый курган.

Затем началась тризна.

Для царицы и князей на земле расстелили войлок, а поверх – ковры. Посредине ковров расставили угощенье, а по краям набросали подушки.

Остальные обошлись и так – для них пригнали телеги с бочками браги и пищей, приготовленной днем, – хлебом, мясом, вареной рыбой.

Виночерпии большими ковшами зачерпывали из бочек брагу и наливали всем желающим.

У князей разговор коснулся судьбы Белой Вежи.

Красимира сказала, что, так как почти все поляницы погибли, то ей больше не с кем держать город.

– Я уже говорил, что у вятичей нет возможности охранять Белую Вежу из-за ее отдаленности, – напомнил князь Вячеслав и бросил взгляд на Божану. – А жену и ребенка я забираю к себе.

Красимира кивнула головой.

– Сегодня царство поляниц закончилось. Я не буду препятствовать. Я жалею, что не отпустила ее в прошлом году. Только чудо спасло Божану и ее ребенка.

Вячеслав предложил:

– Мать, и ты иди со мной. Я отдам тебе один из наших городов, где ты сядешь наместницей.

– Благодарю за доброту и участие, – Красимира покачала головой, – но вольной царице поляниц невозможно быть чужой слугой.

– Но что же ты будешь делать? – спросил Вячеслав. – В степь уйдешь? Но с кем?

– Не с кем мне идти в степь, – ответила Красимира. – Но есть в низовьях Дона одно старое место. Оттуда пошло царство поляниц. Как вижу, пришло время вернуться царице поляниц к своим истокам. Там я буду жить. А время покажет, чем это закончится. Я уверена, что Праматерь не оставит своих дочерей без помощи.

– Я вижу, что вы оба не хотите остаться в крепости, – проговорил Гостомысл и обратился к Медвежьей лапе с вопросом:

– Боярин, неужели мы бросим такую хорошую крепость?

Медвежья лапа хмыкнул:

– Как скажешь, князь. Но эти места далековато от наших родных мест.

– Воевода, ты забыл, что для воина дом родной – его корабль, – сказал Гостомысл.