Сердце снова ударило в ребра изнутри и метнулось вверх, к горлу. Неловко ступая внезапно одеревеневшими ногами, он прошел к свободной лавке в самом углу и сел. Потом медленно выдохнул, прикрыв глаза. Под веками горело, и он почувствовал, как по щеке покатилась слеза. Иегуда смахнул ее украдкой.

За тонкой занавеской, за легкой полупрозрачной перегородкой…

Совсем рядом.

Была она.

Сколько же лет прошло?

Он замер с закрытыми глазами, боясь вспугнуть видение, и взгляд его обратился вовнутрь, в давно прошедшие года. Он видел перед собой не маленькую тонстрину, не девушку-каламистру[68], спешившую к нему, чтобы выяснить пожелания клиента да поднести воды и вина, а небогатый дом в Ершалаиме, давший им приют почти четверть века назад, расставленные на полу блюда для седера[69], горящие лампадионы[70] и исходящий от них теплый неверный свет.

Нет, нет…

Это было потом, на следующий день, и тогда уже ничего нельзя было изменить. Один и тот же вопрос… Один и тот же вопрос все эти годы!

Зачем? Зачем он сделал то, что сделал?

И зачем я помог ему в этом?

Ждать пришлось долго.

Последний клиент покинул тонстрину лишь тогда, когда город окончательно погрузился в сумерки. Иегуда проводил взглядом его грузную фигуру, но с места не тронулся. Он удобно расположился под старым фиговым деревом, скрываясь в вечерней тени, и не сводил глаз с дворика, откуда теперь доносились громкие и веселые женские голоса. Рабочий день закончился, каламистры собирались разойтись по домам и, если судить по обрывкам фраз, долетавших до ушей Иегуды, допивали оставшееся гостевое вино, заедая его фруктами и слегка засохшим за день утренним хлебом.

Он прислушивался к смеху женщин, и в миг, когда казалось, что именно голос Мириам выделяется на фоне других голосов, сам того не замечая, начинал глупо улыбаться. Иегуда чувствовал себя счастливым. Даже если бы Мириам сегодня не вышла на улицу, даже если бы ему не удалось больше увидеть ее лица, он все равно запомнил бы эти минуты как моменты счастья. Чувство, переполнявшее его, было настолько сильным, что он едва не бросился в тонстрину, но вовремя пришел в себя.

Он не знал ничего — живет ли здесь Мириам под своим настоящим именем? Знает ли тут кто-нибудь о ее странствиях вместе с га-Ноцри? И грозит ли ей опасность? Для того, чтобы не подвергать Мириам риску, следовало встретиться с ней наедине, а уж никак не привлекать внимание своим внезапным приходом.

Иегуда даже засомневался, захочет ли Мириам его видеть, но тут же отогнал глупые мысли. Пусть прошло много лет, но никакие годы не могли изменить ее настолько, чтобы забыть об их общей истории. Дружба обязывает. Они когда-то доказали это на деле.