Полковник подошел к двери, запиравшейся на накладной замок и тихим щелчком отвел ригель. Пять фигур одна за одной выскользнули в погруженный в полумрак коридор, скудно подсвечиваемый дежурной лампой и, разбившись на пары, разошлись в разные стороны.

* * *

Уступив ветвь первенства Васильеву, студент плелся за ним по коридору, часто оглядываясь назад. Автомат, который он нес на плече, не придавал ему уверенности, если не сказать наоборот. Глотов отдавал себе отчет, что боевики, с которыми им непременно предстоит столкнуться, тоже вооружены, и, в отличии от них, гражданских, умеют владеть оружием. Шансы уравнивала внезапность, на которую он надеялся, но в то же время как ее достичь, не зная толком расположения базы, и где находится чертова казарма?

Когда на пути им встретилась первая дверь, сердце студента бешено заколотилось. Он облизнул пересохшие губы и многозначительно посмотрел на старшего. Васильев кивком головы велел ему встать за дверью, сам стал напротив входа, изготовив к бою «узи».

Глотов распахнул ее, и Васильев едва сдержался, чтобы не полоснуть очередью в проем. Внутри, куда он зашел, стояли обеденные столы с расставленными поверх стульями, слева была раздача с вырезами под противни. Уняв дыхание, он опустил автомат.

— Тьфу… мать твою, — выругался он и провел ладонью по лицу, как если бы этим мог снять с себя напряжение. — Столовая ихняя.

Новая дверь им повстречалась шагов через сорок. Действуя уже по отработанной схеме, Глотов ушел к косяку и потянул створку. Васильев хладнокровно переступил порог, попадая в просторное помещение с двухъярусными армейскими кроватями, часть которых была свободна, а на других храпели укрытые одеялами люди. На стене, оклеенной цветными плакатами с обнаженными девицами, в полнакала горела лампа дежурного освещения; слева, за столом, уронив на руки голову, мирно посапывал дневальный. Его автомат стоял, прислоненный к столу.

Васильев показал глазами на оружие, прося студента забрать его, но тот замотал головой, отказываясь наотрез. Проклиная в душе трусливого напарничка, он сам, ступая на цыпочках, прокрался к столу и потихоньку обезоружил спящего. Теперь, когда меры предосторожности были предприняты, пора было начинать.

Задрав ствол «узи» в потолок, Васильев нажал на спуск, совершенно забыв о его скорострельности. Вместо одиночного выстрела нежданно ударила целая очередь, посыпалась пыль. Дневальный подскочил с обмороженными глазами, заскрипели панцирные сетки. Кто-то особо прыткий успел слететь с кровати, намереваясь забрать из оружейной пирамиды свой автомат, но новая очередь, выпущенная Васильевым, зацокавшая пулями по кроватям, заставила его залечь ничком на пол.