В конце месяца я уеду в Австралию к Рут и Эдварду и, вероятно, останусь там. До этого поживу у мамы, а в Питерсфильд уже не вернусь.

Со временем, хочу надеяться, ты поймешь, что так будет лучше для нас обоих.

Да, я не смогла сделать тебя счастливым. Прости меня, если сможешь. Но я верю, что ты еще будешь но-настоящему счастлив. Какай смысл жить, если не чувствуешь себя счастливым?..

Закончив чтение, Шэдде долго сидел, бессмысленно уставившись перед собой. Потом встал, скомкал письмо, швырнул его в корзинку для мусора и молча вышел из каюты.

Ни врач, ни Саймингтон не имели ни малейшего представления, почему им приказали немедленно уйти с приема и вернуться на корабль. Передав распоряжение Шэдде, Каван в ответ на их недоуменные вопросы лишь покачал головой.

— Я и сам толком не знаю, — развел он руками. — Шэдде велел лишь передать его приказ и сказать, что будет разговаривать с вами утром.

— Но о чем? О чем? — уныло допытывался доктор.

— Понятия не имею, — пожал плечами Каван. — Могу только сказать одно…

— Ну?

— Он чем-то взбешен. Не иначе вы что-то натворили.

Каван отошел, и Саймингтон взял врача за руку.

— Знаете, я еле сдержался, чтобы не нагрубить ему, — заметил он.

— И я тоже, — кивнул О’Ши. — Однако приказ есть приказ. Пошли.

На следующее утро, все еще недоумевая, они подавленно ожидали вызова Шэдде. В полдень, когда уже пора было отправляться на прием к бургомистру, за ними явился вестовой командира.

Шэдде сидел за столом, погрузившись в свои думы, и даже не заметил их появления. Саймингтон решил, что это было проделано для вящего эффекта, и воспользовался длительной паузой, чтобы сочинить стихи, которые начинались: «Злобный Шэдде в диком бреде…» — но вдохновение покинуло его после первых же двух строк.

Шэдде поднял голову и уставился на офицеров, не сразу поняв, кто находится перед ним.

— А, это вы… Да, да… — он встал. — Будьте любезны рассказать, что вы натворили вчера вечером на приеме в посольстве?

«Стелет мягко, — подумал О’Ши. — Пока что держит себя в руках».

— Я не совсем понимаю, сэр, — начал было Саймингтон.