— Десять тысяч долларов, — сказал он.

Продолжительная пауза. Они обдумывали его ответ.

Затем снова посыпались вопросы.

— Как вы их получили? Наличными, чеками, в ценных бумагах?

— Наличными. Стодолларовыми банкнотами.

— А вам не кажется, Силбер, что это слишком большое вознаграждение только за доставку письма?

Он узнал голос. Это тот крепкий человечище. Его вопросы отдавались болью во всем теле, словно удары тяжелой дубины. Силбер перехватил его пристальный взгляд. Гипнотизирующий взгляд кобры. Он вздрогнул. Когда-то и ему казалось, что это большие деньги. А теперь — нет. Даже пятьдесят тысяч не казались ему слишком большой суммой. Но этих денег хватит, чтоб Элис с детьми начали новую жизнь, и это — самое главное. Их им хватит на много лет. Поэтому он посмотрел кобре в глаза без страха, хотя и вздрогнул.

— Я говорю, не много ли денег для мальчика-посыльного, а?

— Возможно.

Он услышал другой голос:

— Что будет теперь, когда вас арестовали, Силбер?

— Вам лучше знать, — ответил он тихо, не сдержав улыбки.

— Вас посадят в тюрьму.

— Как знаете.

— Вы можете смеяться сколько угодно, Силбер, но…

Он в самом деле смеялся. Спокойно, без какого-либо злорадства — и они растерялись.

— Напрасно вы запугиваете меня, — сказал он, все еще усмехаясь. — Неужели вы не понимаете, что это просто бессмысленно?

— Будет еще бессмысленней, когда вы сядете за решетку.

— Вы не сможете долго держать меня за решеткой.

Он почувствовал, как все насторожились. Ответ прозвучал почти угрожающе. Они, наверное, не знают…