Он водил такси, отлично знал город, любил своих пассажиров, особенно, если садились целыми семьями и при этом не ссорились. Любил выезжать в дальние поездки, на взморье или еще лучше — в Таллин или Вильнюс. Но, проезжая по шоссе через леса, он невольно бросал изучающие взгляды вокруг. Он помнил много мест, где сам попадал в засады или устраивал засаду на других. Он знал в окрестных лесах столько заброшенных землянок, что мог бы на досуге составить карту тайных лесных поселений, ныне опустевших. Граф уже давно отошел от этих дел, со старыми товарищами из оперативной группы встречался редко, разве что кто-нибудь из них вдруг оказывался его пассажиром и, признав в молчаливом шофере Графа, удивленно восклицал:

— Вон ты где теперь!

Но и эти пассажиры никогда не называли его Графом. Чаще всего спрашивали: «Постой, как же тебя называть?» И он отвечал: «Паэгле. Илмарс Паэгле».

Два года назад он женился, у него рос сын, и он очень любил заехать по пути, когда шел «порожняком», на минуту домой, взглянуть, как мальчик ловит свою толстенькую ножку и бессмысленно бормочет: «Агу, агу…» — это только мать младенца могла утверждать, будто он произносит: «Папа!»

Он любил жену, веселую толстушку, умевшую хохотать в самые трудные дни, когда Илмарс только что стал Илмарсом, когда у него не было еще ни квартиры, ни хорошей работы.

И вот сегодня его вызвали к телефону. Диспетчер, миловидная девушка, королева автопарка, сердилась на Илмарса за то, что тот отдал все сердце толстушке и сыну, и, должно быть, потому язвительно сказала:

— Кто-то чужой! Ну, рассказывай, Илмарс, что натворил? Наверно, сдачи не дал какому-нибудь пижону? Смотри, если будет жалоба, вылетишь!

— Я всегда даю сдачу полностью и другу и врагу! — проворчал Илмарс и взял трубку.

— Кто у телефона? — спросил какой-то отдаленно знакомый голос, которого Илмарс никак не мог узнать.

— У телефона Илмарс Паэгле, — тревожно ответил он.

— Здравствуйте, Граф. С вами говорит Будрис.

Илмарса пошатнуло. Девушка-диспетчер ядовито сказала:

— Я так и знала, не сдал с червонца, а то и с полусотенной. Я давно говорила, что женатикам у нас в таксопарке не место. Они только о чаевых и думают.

В трубке встревоженно спросили:

— Вы меня слышите, Граф?

— Да.

— Приезжайте ко мне, как можно быстрее.

— Я только что принял смену.

— Я оплачу пробег и простой по счетчику.

— Есть!