— Я здесь!

Она хватает мою руку и целует её, снова и снова.

— Эй, Эмми, — говорю я. — Ну хорош уже, я в порядке.

— Я боялась, што ты умираешь, — говорит она. — Тебя лихорадило, у тебя был жар. Ты кричала и звала Па.

— Правда? Эм... у меня были такие странные сны.

Джек возвращается

— Вот, — говорит он. Он кладет руку на мое плечо и поднимает меня. Я морщусь.

— Извини, — говорит он.

Он держит чашку у моего рта, пока я пью.

— Горько, — говорю я и корчу недовольное лицо.

— Кора ивы, — отвечает он. — Помогает снять жар. Сам варил.

Он заставил меня всё выпить.

Моё правое плечо туго перебинтовано разорванной на полосы рубашкой.

— Насколько всё плохо? — спрашиваю я.

— Намного лучше, чем было, — говорит он. — Мы промыли рану и приложили припарку, чтобы вытащить инфекцию. Тот червь глубоко тебя порезал. Надо бы зашить, но нам пришлось ждать, пока рана очиститца.

— Ты была в отключке два дня, — говорит Эмми.

— Два дня! — удивляюсь я.

Я резко сажусь и сбрасываю одеяло, но Джек останавливает меня. Аккуратно, укладывая меня обратно, и вот я уже снова лежу.

— Не может быть, — говорю я. — Это означает, што у нас всего... когда середина лета?

Он с Эмми переглядываютца.