Джек чуть ли не силком тащит нас на холм. Он не позволяет останавливатца, пока мы не пересекаем небольшой ручей. Мы все припадаем к живительной воде, штобы напитца самим и дать напитца нашим лошадям.
— Мы почти на месте, — говорит он.
Лью дрожит. Он потирает себя руками и обнимает. Из одежды на нем только штаны да ботинки.
— Ты должен был сказать, што озяб, — упрекает его Джек.
Он снимает через голову свою рубаху и бросает её Лью.
— Прости, што сорочка не свежая, — говорит он. — Давненько не наведывался в свою прачечную.
— Я не могу забрать у тебя единственную рубаху, — говорит Лью.
— Бери, не стесняйся, — говорит Джек.
— Но тебе теперь будет холодно, — говорит Лью.
— О, не переживай, я горячий парень. — Джек ухмыляется. — Да и Сабе нравитца пялитца на мою обнаженную грудь.
Лью смотрит на меня. Он хмуритца.
— В самом деле? — спрашивает он.
Я чувствую, што заливаюсь румянцем.
— Вовсе нет, — говорю я. — Ну и стервец же ты, Джек.
Они все смеютца. Все, кроме Лью. Он все еще хмурит брови, пока натягивает себе через голову рубаху Джека.
Я бросаю взгляд на Джека, и он подмигивает мне. Я краснею еще сильнее.
— Видишь? — говорит он. — Она просто не может устоять.
Я могла бы его хорошенько стукнуть за то, что выставляет меня дурой. Но так же я могла бы его поцеловать за то, что благодаря ему во мраке забрезжил лучик света.