3

Никита Иванович был расстроен не меньше Сашка. Встретив парня, он развел руками и сказал:

— Знаю, все знаю! Не могу, Сашок. Вот уж второй день около погреба вертится этот болван!

— Кто?

— Да полицай! Тот самый, который однажды уже донес на меня. Реабилитировать себя хочет!

— Он все видел? — испугался Сашок.

— Меня-то он не видел, а партизан наверняка заметил. В погреб не заходит: боится — и от погреба далеко не отходит. Догадался: если партизаны принесли груз, кто-то за ним должен прийти!

— Как же теперь быть? У меня все сорваться может!

— Не сорвется, Сашок. Сегодня я в лес за дровами ездил. Встретился с ребятами. Тол они доставят завтра или послезавтра. Но уже в другое место.

— А у меня в распоряжении только пять суток! — произнес Сашок с огорчением. — Через пять дней я уже ничего не могу сделать!

— Через двое суток тол будет в карьере у бывшего кирпичного завода. На третьи сутки, после обеда, пойдете туда с Танюшкой и заберете. Завод не работает, народу там бывает мало.

— Повод нужно найти, чтобы пойти туда!

— Повод? Возьмете ящик с ручками, в котором носят песок. Положите на дно тол, а сверху сухую глину. Скажете, что у господина Калачникова печка разваливается, ремонт нужен. Вынь из печки десяток кирпичей… Если вдруг захотят проверить… Да кто вас будет проверять? Люди вы надежные, документы в полном порядке. Немцы и полицаи уже привыкли к тому, что видят тебя с ящиками. То ты несешь цемент, то известь, то кирпичи или бутовый камень. А на этот раз глину.

— Глина мне тоже нужна.

— Так и несите прямо к зданию. А там…

Поленов не успел закончить фразу — в комнату, шумно распахнув дверь, влетела Таня.

— О, Сашок, здравствуй! — радостно воскликнула она.

— Здравствуй, Танюшка! — ответил Сашок, идя навстречу девушке.

— Ты что пришел? По мне соскучился?

— И по тебе соскучился, и дело у меня очень срочное.