А вот сержанту Дмитрию Мазеину пришлось столкнуться с такими, которые действовали совершенно иначе.

Он, еще молодой в ту пору солдат, был назначен часовым по заставе. Стемнело быстро. Словно кто-то одним махом накинул на солнце черное покрывало. Мазеин спустился с вышки, пошел в обход территории.

Но вот он задержал шаги: два неясных силуэта на фоне неба… Наряд возвращается? Так вроде еще не время… И Мазеин, пригнувшись, бесшумно перебежал к сухому арыку, где рос густой камыш.

Двое в темных халатах двигались прямо на него.

Вот они уже совсем близко…

У Мазеина от волнения пересохло во рту. Он неожиданно поднялся им навстречу и хриплым голосом крикнул:

— Стой! Руки вверх!

На следствии потом выяснилось, что лазутчики вовсе не заблудились, как они утверждали при первом допросе. Они не случайно оказались возле заставы. В эту сторону они направлялись сознательно, уверенные, что здесь-то их во всяком случае не станут искать.

В полах их халатов были обнаружены искусно зашитые ампулы с мгновенно действующим ядом.

Такие простые невыдуманные истории из жизни заставы передавались от поколения к поколению, они помогали молодым солдатам лучше представить себе службу на границе.

Среди слушавших был и Анатолий Курсаков.

И он пережил все то, что неизбежно переживает молодой парень, попавший на границу. Воображал, что начнет хватать нарушителей чуть ли не в тот же час, когда вступит на заставу. Тяготился замедленным ритмом жизни здесь и беспрестанными учениями. Вскидывал ночью автомат, принимая какой-нибудь бугорок или куст за притаившегося нарушителя.

Но время шло, и Анатолий научился всему, что должен знать пограничник. Наступил такой день, когда он ушел в наряд уже не младшим, а старшим.

Однажды вечером злой зимний ветер забирался даже под туго подпоясанный полушубок.

Курсаков с рядовым Леонидом Поповым отправился на участок.

За несколько часов до этого днем в деревушке, что прилепилась на той стороне к пологому склону высокой горы, появилось двое незнакомых.

Одеты они были точно так же, как одеваются крестьяне в здешних местах.

Они, ни с кем не здороваясь, прошли по деревушке из конца в конец. На окраине из приземистой глинобитной мазанки им навстречу поспешно вышел высокий худой старик с сабельным шрамом через всю щеку и махнул рукой на дверь — заходите, пожалуйста.

В комнате, удобно устроившись на кошме, к старику обратился один из гостей — тот, что был постарше и повыше ростом:

— Шахым-ага!.. Тебя предупредили, что мы постучим в твою дверь на этой неделе?