В преддверии зимы с Аму-Дарьи сквозит пронизывающая сырость. Река раздольная, могучая, с волной, а на участке отряда бесплодные пески, такыры, редкие колодцы с солоноватой водой. Серое небо, серая река, серые барханы и солончаки вокруг древнего городка.

Некогда пролегали через него караванные торговые пути. Но потом появились более удобные, и торговая жизнь здесь замерла. А пограничная, пожалуй, никогда не утихала. И сейчас на улицах городка часто встречаешь людей в зеленых фуражках.

Я прилетел сюда утром, но еще раньше, на рассвете, начальник отряда уехал из городка. Куда? На мой вопрос оперативный дежурный отвечает: на границу, возвратится лишь в полночь.

А утром, как всегда, без пяти девять, полковник Федорина принял рапорт дежурного…

В кабинете было и тепло — у округлой, затянутой в железный кожух, похожей на домну печки, и прохладно — у окна, за которым все то же: серое небо, голые ветки, дождь, ветер. Федорина включил электрический свет, и его черты от этого как-то сгладились, лицо помолодело, волосы приобрели желтоватый оттенок.

Петр Алексеевич словно заметил мой взгляд и провел ладонью по голове, не отрываясь от чтения. Их, служебных бумаг, в раскрытой папке ворох. Он что-то подчеркивал в них, что нужно взять на заметку — заносил в рабочую тетрадь. То и дело в дверь стучались, заходили офицеры штаба и политотдела, докладывали, получали указания.

Полковник говорил мне: «Прошу прощения, я скоро освобожусь, побеседуем». Однако и документов, и посетителей было много. И он не успел освободиться, как вошли оперативный дежурный и майор, исполняющий обязанности начальника штаба: на участке одной из застав нарушена государственная граница. Федорина выслушал спокойно, но поперечные морщины над переносьем обозначились резче.

Пока в кабинете собирались вызванные полковником офицеры отряда, он связался по телефону с заставой. Начальник заставы передал уточненные данные о нарушении, о принятых мерах: граница перекрыта, след прорабатывается, выбрасывается поисковая группа. Федорина задавал сжатые, энергичные вопросы — кто прорабатывает след, состав нарядов, перекрывающих границу, время выброски поисковой группы, как взаимодействуют с соседней заставой, — кое-что записывал. Приказав докладывать ему о любых изменениях обстановки, положил телефонную трубку, задумался.

— Ваше мнение, товарищи…

С чем-то Федорина согласился, с чем-то нет. Встал, подошел к большой настенной карте, отыскал точку, где были обнаружены следы, ведущие в наш тыл. Да что карта! Он мог закрыть глаза и представить участок этой заставы, где езжено и хожено за четырнадцать лет…