— Я в вашем распоряжении, — просто ответил Лоскутов.

…Ехали быстро, едва поспевая за ходком начальника милиции, и через полчаса прибыли на место.

— Стоит фабрика-то, — сразу определил Иван Владимирович, прислушиваясь к необычной тишине.

Начальник смены рассказал о том, что произошло.

За неделю до сегодняшнего дня в смене, которая часа два назад приступила к работе, на одном из транспортеров порвалась только что поставленная лента. Ремонтники сразу установили причину: на половину ширины и на метр в длину полотно было вырезано. Авария вызвала не досаду и горесть, как всегда бывало, а гнев угольщиков: ленту кто-то испортил намеренно. Никто не сомневался, что это дело рук кого-то из расконвоированных.

Виновника не нашли.

Сегодня Макарыч, сдав свою смену, по обыкновению задержался на фабрике. Проходя по участку, заметил двух заключенных, раскуривающих возле вагонетки, и вдруг, посуровев, обратился к одному из них:

— А ну, покажи ботинки!

— Чего? — презрительно зыркнул на него тот.

— Покажи ботинки, говорю!

— Иди-ка ты, дядя!.. — отвернулся заключенный.

Макарыч взял его за рукав, но тот, обернувшись, с силой отбросил старика. Тогда Макарыч крикнул:

— Ребята! Все — сюда!

Рабочие окружили заключенных.

— Покажи ботинки, гад! — кричал Макарыч.

И тут заключенный ударил старика, изготовился к драке и его напарник. В это время подошел моторист Федька Коньков, не по годам сильный парень.

— Тебе что говорят? — надвинулся он на обидчика Макарыча.

— А ты, мелочь, дуй отсюда подальше! А то… — и он поднял перед Федькой грязный кулак… но тут же присел: парень схватил его за руку и, словно клещами, сдавил ему кисть.

В следующее мгновение шатнуло и самого Федьку: ввязался неожиданно и второй из откатчиков. И тут на заключенных с отчаянной решимостью бросились подростки, повиснув у них на руках, на спине. Закричали перепуганные женщины. К месту скандала бежали уже отовсюду. Начальник смены, увидев в центре свалки Федьку и Макарыча, бросился на Федькино место и остановил транспортеры.

Наконец заключенных одолели. Главного зачинщика Федька придавил под собой, другой стоял в тесном кольце рабочих. Макарыч, не замечая крови на лице, ожесточенно рвал ботинок с ноги поверженного Федькой. Подняв его над головой, он крикнул срывающимся от гнева голосом: