— Слушаю вас.

— Павел? Извини, что так поздно.

Дальнов узнал голос Николая Борисовича Орлова, поглядел из-под очков на светящийся циферблат наручных часов, лежащих на тумбочке. Не так уж поздно — едва перевалило за одиннадцать. Отодвинул газеты, которые просматривал, сказал:

— Извиняю и слушаю.

— Меня слушаешь, а радио?

— Что случилось? — встревожился Дальнов.

— В последних известиях сообщили об успешном выполнении плана промышленностью Белоруссии за полугодие.

— И ты позвонил, чтобы выразить свои восторг?

— Не совсем так.

— Надеюсь. Только не тяни.

— Интервью давал министр, фамилия которого — Калинин.

— Короче можешь?

— Фамилия — Калинин, звать — Петр Захарович. Это бывший начальник Белорусского штаба партизанского движения. Но дело не в этом. Просто некая психологическая связь. Его имя напомнило имя другого — Стулова. Иван Андреевич Стулов был секретарем Витебского подпольного обкома партии и одновременно членом военного совета нашей армии. Все, касаемое Брандта, шло через него… Может, от Стулова шагнем к предателю Мидюшко?

— Где сейчас Стулов?

— Не знаю. Возможно, до сих пор в Белоруссии.

— Проинструктируй следователя на этот счет. Кого думаешь послать?

— Не решил еще.

— Направь Ковалева. Если уж за следователем первая скрипка, пусть ею будет Ковалев, мой Новоселов капризен, когда однокашники командуют. С Ковалевым — друзья, в два цепа хорошо молотить будут.

Орлов уже думал о Ковалеве. Начав работать в органах госбезопасности, тот, в отличие от многих следователей со студенческой скамьи, в практику окунулся сразу по масштабным делам. Не на первых ролях, конечно, но в разоблачении агентуры, которую бывшие союзники пытались насадить в промышленных районах Урала, приобрел значительный чекистский опыт. Имея это в виду, Николай Борисович сказал Дальнову:

— Ковалев не умеет командовать, он умеет работать.