Чем только не успокаиваешь себя самого, в такие минуты.

Но он был бы в еще большем отчаянии, если бы не эта страшная, до звона в ушах, одуряющая жара. Она, да еще солнце со всех сторон, нивелировали абсолютно все чувства и мысли, а в некоторые из моментов, вообще лишали всего этого.

Язык перестал слушаться и казалось, алмазным резцом кромсал изнутри рот. Дыхательные трубы, о существовании которых в обычной, повседневной жизни и не подозреваешь, отказывались всасывать этот раскаленный воздух. Растрескавшиеся от жары губы кровоточили. Кровь сворачивалось. Под этим застывшим комком, губы продолжали истекать сукровицей. В результате весь рот был покрыт каким-то подобием струпьев и язв. Рубаха по прежнему защищала голову раненого. Поэтому кожа на руках, включая предплечья покрылась волдырями от солнечных ожогов и высохла до трещин. Они тоже начали кровоточить. Попадающий в эти микротрещины соленный пот вызывал зуд и жжение. Остальные участки кожи закрытые от доступа солнца, были покрыты некоей слизью из грязи, пота и жира…

Решив, что он вполне достаточно поработал, т. е. отведенное в расписание под это время потратил с пользой. Приступил к более материальному занятию требующему усидчивости, терпения и настойчивости.

Опять при помощи веточек, сучьев и уже самих кустов, начал сооружать некое подобие навеса. Не сразу, но на этот раз, между двух кустов растущих неподалеку один от другого, удалось закрепить пластик. Втащил под эту благодать, поглубже бессознательного Сергея. Сам в изнеможении, как мог пробрался под сляпанный на скорую руку навес и укрыл в его спасительной тени голову и плечи.

После принятия горизонтального положения провалился в сон, больше похожий на обморок. А может даже и не на обморок, а на начало тихого, но стойкого помешательства. Мерещились и виделись ему странные картинки. Но внутренним чутьем он понимал, что если прогонит скучное кино, отмахнется от проблемы, которую предложил внутренний режиссер-постановщик, придется просыпаться и вместо кино, смотреть на пугающий и уже надоевший до отвращения песок. Поэтому и смотрел разноцветные видения со стереофоническим звуком.

* * *

Телефон звонил долго и настойчиво. Сидящий за столом человек, что-то быстро писал и, казалось не обращал на разрывающийся от нетерпения аппарат ни какого внимания. Телефон оказался с характером. Он продолжал трезвонить все время увеличивая громкость. Создавалось впечатление, что звонивший знал о том, что тот к кому он прорывается, сидит от телефона на расстоянии вытянутой руки.

Сидящий за столом, недовольно глянув на тускло высвечивающую панель определителя номера, быстро переключился на монитор компьютера. Нажал три клавиши клавиатуры, посмотрел откуда раздался звонок и только после этого снял трубку.