— Оно-то, конечно, так, но… — Хранительница озадаченно потерла переносицу. — Но в тот момент меня занимало иное: свечение Джулии давно сделалось предметом моих размышлений, и я гадала, как бы употребить его во благо вашей операции. Тогда я решила, что на меня снизошло озарение, но, к несчастью, я обманулась. К несчастью для тебя и твоего друга Актеона… Я посоветовала Люси представить Джулию Моррису.

— Не подозревая, что она и есть та самая соперница, — подытожил Кимура. — Ну и удружила же ты, Аризу, нечего сказать! В какой водоворот нас всех втянула!

— Вероятно, я уже тогда утратила свою проницательность… Потеряла хватку, — удрученно сказала та. — Повествование моей пленницы было не всегда последовательным и местами сумбурным, что, возможно, отчасти сбило меня с толку.

Кристиан лихорадочно мял цветок в пальцах. Ясно, как день, что у Люси еще до злосчастного столкновения в саду зрел план, а советы японки этот план только упрочили.

— Как могла ты подвергать ее такому риску, зная, что я к ней испытываю?! — высказался он наконец.

— Я полагала, трудности лишь укрепят ваши отношения, — неуверенно проговорила Аризу Кей, потупив взор.

— А если бы Моррис лишил ее жизни? Как бы ты оправдалась?! — он в изнурении запрокинул голову. Там, над переплетениями унизанных цветами ветвей, сверкало лазоревое небо, грело щедрое солнце, порхали юркие пташки. Однако если бы кто-нибудь предположил, что Кристиан не расположен к восторгам на их счет, то попал бы в самое яблочко. Признание хранительницы поразило его до глубины души, если не сказать большего. Оно свергло хранительницу с пьедестала всеведущей и всемогущей жрицы, уравняв с простыми смертными; ее, непогрешимую, низвело до уровня тех, кто учится на своих ошибках.

— Знай, — приглушенно проговорил человек-в-черном, — что если бы Джулия погибла, то одним Кристианом Кимура в мире стало бы меньше. Нас с нею скрепляет слишком прочная нить.

— Но ведь финальный аккорд сыгран, и он мажорный, не так ли? — улыбнулась японка, положив руку ему на плечо.

Не удостоив ее ни ответом, ни взглядом, он с отрывистым вздохом поднялся на ноги, стряхнул с одежды бледно-розовые лепестки и побрел восвояси. Хранительница чувствовала себя так, словно ей на голову обрушилась арка красной пагоды.

«Вот и точка, — угнетенно подумала она, — в нашей незыблемой, многолетней дружбе».

* * *

Лиза с Джулией обнаружили в неизведанной части сада узкую, замшелую тропинку, которая вилась меж гладко отесанных валунов и заползала в самые таинственные уголки, что как нельзя более благоприятствовало их неторопливой беседе.