Было прохладно и сыро. Решила разжечь костер, но остереглась: как бы не выдал ее огонь. Но вот на душе повеселело. Звездное осеннее небо будто ожило, заговорило, запело. То шли десятки бомбардировщиков в сторону Германии. «Скорее бы пришел конец этой страшной бойне! — пронеслось в голове. — Если бы не война, я бы уже закончила аспирантуру, у меня была бы семья… А сейчас, страшно подумать, нахожусь на волоске от смерти…»

Семья… «Как плохо быть единственным ребенком, — с грустью подумалось ей. — А как хотелось иметь сестренку… У нас с Антошей будет трое ребятишек. И назовем мы их… — подумала она и улыбнулась. — Только бы Антоша был жив. Только бы до Москвы добраться. А там…»

Ветер раскачивал деревья так, что они ударялись друг о друга, издавая при этом причудливые звуки, напоминавшие то волчье завывание, то тяжелую поступь медведя. Было жутко среди этой тьмы и таинственных звуков. Но куда страшнее и трагичнее было оставаться в городе! «Неужели все позади? — подумала она. — И чего только не пережила, чтобы все эти годы каждым своим шагом подтверждать чуждое мне „арийское происхождение“, „верность фюреру, Великой Германии!“. Книгу Гитлера „Майн Кампф“ вызубрила и щеголяла цитатами из нее. Стала набожной больше, чем сам Мартин Лютер, основатель немецкого протестантизма. А уж моральный облик мой — сама безупречность! Даже похотливый Хейфиц не смел ко мне приблизиться, схлопотав однажды пощечину за приставание. Боже, неужели пришел конец страху моему?..»

Альбина задремала уже с рассветом. Сквозь дремоту она услышала шаркающие шаги по лиственному настилу. С каждым мгновением они приближались. Встрепенулась, привстала. Рука потянулась было за пистолетом. Перед нею стоял рослый юноша с запекшейся кровью на лице, в изодранной одежде, едва прикрывавшей тощее тело.

— Госпожа… — удивился он неожиданной встрече.

— Как тебе удалось уйти от этих палачей? — узнав в нем Сергея и приходя в себя от испуга, спросила она.

— А вы не знаете… — усомнился паренек.

— Нет, не знаю. И не могу знать. И все-таки?

— Там исчезла какая-то гестаповка. То ли убил кто ее, то ли партизаны захватили. Все брошены на ее поиск. И эсэсовцы, и полицаи, даже водолазы. Я воспользовался этим, выломал в сарае доску и драпанул. А вы… Вас, что, в последний момент к партизанам заслали, как к нам в подполье Кривоносого?

— Да нет, что ты! — поразилась Альбина такому выводу и подумала, что значит, Хейфиц хватился и разыскивает ее…

— Не вздумайте меня выдать! — не верил ей юноша. — Живым все равно не дамся!

— Я рада, что ты на свободе и горжусь твоей стойкостью, мужеством. А ведь я тоже бежала…