— И как это вас не подождали…

— Как ты можешь сомневаться во мне?! — возмутилась девушка. — Ты там не был и не ощутил весь этот ужас, когда все кругом стреляет!

— Я осуждаю ваше начальство. Оно подумало прежде всего о себе. А сейчас куда же путь держите, если не тайна?

— Так. Сама не знаю куда. Наверное, навстречу смерти.

— В таком случае мы с вами уже перешли линию фронта.

— Да? И мы далеко от Постав?

— Километров двадцать пять, пожалуй, будет.

— Господи, что же мне делать? Свои бросили, чужим — не попадайся на глаза, схватят и расправятся. Страшнее положения не придумаешь. Я же — женщина! Мне не нужна война! Мое дело — держать семейный очаг, растить детей, холить мужа. А тут кровь, предательство своих же.

— Да, вас предали. Но успокойтесь, госпожа.

— Извини. Нервы не выдержали. Расчувствовалась. Разоткровенничалась.

— Пойдемте со мной. Я вас не обижу и не предам. Я знаю в этом лесу все тропинки. Вы будете спасены.

— И тебе можно верить? — усомнилась Баронесса.

— И верить, и положиться на меня можете. Служил верой и правдой господину начальнику вашему, а вам — сам Бог велел.

— Только смотри, не наведи на большевиков, — предупредила она, взглянув на него пронизывающим взглядом.

— Я сам боюсь их пуще огня. Они не простят мне ни прошлого, ни настоящего. Да и я с ними не примирюсь.

— А может быть, тебя послали разыскать меня и убить? Я должна знать правду, Игорь, прежде чем довериться тебе.

— Не смешите меня, госпожа. Да и кто мог послать? За что и с какой стати вас убивать? За службу фюреру? Великой Германии?

Баронесса на мгновение задумалась.

— Иди, я последую за тобой! — вдруг приказала она, хотя и сознавала, что делает это против собственного желания и воли. Скорее, по необходимости. Ей важно было выйти из зарослей, определиться на местности, а там и уйти. В конце концов она тоже при оружии и за себя постоять сумеет.

Кривоносый привел ее в банду Краковского. Роттенфюрер СС встретил Альбину приветливо, как старую знакомую, будто только ее здесь и недоставало. Сама же она была в состоянии растерянности, хотя внешне этого не проявляла.