— Все это — тлен и суета по сравнению с вечностью. Я свой выбор сделал, господин Лодейзен: служить своему народу.

— И все-таки взвесьте все. Захотите выбраться из нищеты, предложение мое отвергать не станете. Однако у вас имеется для размышлений и ответа не так много времени. Иначе сделка окажется бессмысленной. Ваше исчезновение в резидентуре могут расценить, как подозрительное, и начать поиски, расследование, поднимется шумиха.

Буслаев знал, что иные спецслужбы в подобных случаях прибегали к воздействию на психику советского разведчика с помощью психотропных средств, вводимых через продукты питания, либо с помощью шприца, насильно. И тогда жертва помимо своей воли способна выдать любые секреты. Он понимал, что попал в такую ситуацию, когда Лодейзен может пойти на все, лишь бы завладеть чужой тайной. «Не терять самообладания, выстоять! — сказал он себе. Посмотрел на окно. — В крайнем случае, выпрыгну».

Лодейзен, казалось, гипнотизировал его своим взглядом.

— Со своими я сам разберусь, — ответил Буслаев. — А вот вам советую подумать, и основательно. — Он решился на единственное в его положении, чтобы перебороть ситуацию в свою пользу.

— О чем, если не секрет? — с надменным видом спросил Лодейзен, все еще веря в то, что Буслаеву деваться некуда и он согласится на его предложение. А нет, придется пойти на крайние меры.

— Поскольку с консулом связать меня вы отказываетесь, мне придется защищать свою честь самому. — Сделав многозначительную паузу, Буслаев продолжал: — Слушайте внимательно, господин Лодейзен. Это касается не только вас, но и вашей Службы тоже. Общественности наших стран известно, что вы подрывали устои моего государства. Но могут увидеть свет и даже быть озвучены показания ваших агентов, полученные в ходе следствия. И тогда все узнают и другую правду: вы склоняли советских граждан не только к шпионажу, но и побуждали их совершать устранение неугодных вам людей. Это уже преступление против человечества.

— Вы намерены все это предать огласке? — встревожился Лодейзен. Бакенбарды его и усы, казалось, ощетинились.

— Не надо нервничать. Возьмите себя в руки и обратитесь к рассудку. Подумайте на досуге. А сейчас мне некогда терять с вами время.

— Послушайте, господин Буслаев! Продайте мне компромат на меня, и мы с вами мирно разойдемся, — предложил Лодейзен. — Я хорошо заплачу. И все будет шито-крыто. Я вас не соблазнял, и вы меня не принуждали.

Антон встал.

— Подскажите, как мне добраться до города.

Лодейзен был в явном замешательстве. Предстоит отчет перед Алланом Бартлоу, но что он скажет, чем отчитается?