На опушке, под прикрытием деревьев, Назарка придержал усталого жеребца, привстал на стременах, изучающе оглядел окрестности. По аласу, пощипывая зелень, бродили коровы. Усадьбу с водопоем связала прямая, крепко утрамбованная копытами тропа. Из трубы юрты тонким столбиком поднимался дымок. Над лесом ветер резко перегибал его влево и раздергивал в клочья.
Назарка рысью пустил жеребца к жилью.
Новый человек для жителей тайги — всегда радостное событие. Хозяин юрты и его жена радушно встретили гостя. Женщина тотчас разгребла в камельке угли, бросила на них сухое смолье. Пристроила котлы с кониной и зайчатиной. Затем она сняла с полки начищенный до блеска медный самовар. Вскоре самовар дружелюбно загудел, пустил из-под крышки кудрявый султанчик пара.
Хозяин — седоголовый старик — и Назарка уселись на переднем ороие под иконой в потемневшем литом окладе. Ясно, в первую очередь закурили. Старик до отказа намял сэбэряху в обшарпанную, прогоревшую по краям трубку с коротеньким мундштуком. Он жадно затягивался горьким табачным дымом, блаженно жмурил глаза, потирая ладонями грудь, задерживал дыхание. Он не курил, а наслаждался.
— О-о! — сладостно протянул хозяин, тонюсенькой струйкой выпуская дым изо рта, и расслабленно откинулся на кумалан.
По случаю прибытия гостя хозяйка переоделась в ситцевый холодай, волосы повязала платком. Занятая у очага, она сначала крепилась, надеялась, что муж по укоренившейся привычке не забудет и ее — даст докурить трубку. Вскоре старушка убедилась, что ожидания ее тщетны. Трубка в зубах мужа уже хрипела, захлебываясь, но старик и не помышлял открыть глаза. Тогда хозяйка, не в состоянии овладеть собой, подошла к столу, дрогнувшей рукой взяла Назаркин кисет.
— Пожалуйста, кури, эмээхсин[62]! — спохватился гость. — Извини, устал с дороги, забыл предложить тебе!
Старушка несколько раз глубоко затянулась, зашаталась, будто пьяная, и повалилась на орон рядом с мужем.
«Чего это они?» — удивленно подумал Назарка, вглядываясь в побледневшие лица стариков.
Оказывается, обитатели юрты давно уже не пробовали настоящего табака — сэбэряха.
Вдоволь накурившись, старик, которого звали Басыкка, отложил горячую трубку и по обычаю подступил к Назарке с расспросами. Интересовало его многое — от мировых проблем до стоимости коровы или воза сена на городском рынке. Добрый гость должен полностью удовлетворить любознательность хозяев. Назарка обстоятельно, пространно отвечал на вопросы. Особенно подробно он говорил о Советской власти, о распределении земли и сенокосов.
Ужин между тем поспел. Старушка Хоборос выставила перед Назаркой все имевшиеся у нее в запасе яства. Она была довольна пришельцем. На столе появилось непроваренное, с кровинкой, конское мясо. В ух