Пять лет назад он жил здесь горным отшельником. Теперь он возвращался домой почти тридцатилетним странником. Какой бы безумной ни была траектория его жизни, конечной точкой маршрута оставался Хуашань.

Все это время Сайхун скитался, чтобы заглушить тяжелое чувство потери, охватившее его после смерти двух даосов. Сопровождая своего дядю, который был преуспевающим торговцем мехами, или просто оседлав велосипед, он проехал Германию, Францию и Восточную Европу несмотря на то, что Вторая мировая война была в самом разгаре. Куда бы ни забрасывала его судьба, он находил красоту и очарование, сохранив в своей душе сентиментальные картины Чернолесья и мостов через Дунай, проникновенную музыку Шопена. Ему понравились альпийские селения и то гостеприимство, с которым местные жители встречали гостей. Даже несмотря на очевидные признаки упадка и разрушения, он унес с собой восхитительные воспоминания о чужой природе, замешанные на энтузиазме юности. В какой-то момент он даже захотел переехать в Европу, но там его единственными друзьями были представители погибающего класса аристократии. Надеяться на то, что они дадут ему утешение, не стоило.

Тогда Сайхун вернулся в Китай. В 1949 году образовалась Китайская Народная Республика. В это время Сайхун как раз учился в Енцзинском университете. Одна из его университетских работ попала на глаза тогдашнему премьеру Чжоу Эньлаю, который по привычке вербовал себе помощников среди выпускников высшей школы. Чжоу вызвал к себе Сайхуна. Они обсудили волновавшие премьера идеи, а потом Чжоу пригласил его в путешествие. Чжоу постепенно начал давать Сайхуну различные небольшие поручения, внимательно приглядываясь к тому, как их выполняет молодой помощник. Лишь полностью убедившись в больших возможностях Сайхуна, Чжоу пригласил его на должность одного из личных секретарей, Церемония вступления на эту должность была обставлена в классическом китайском стиле: Сайхуну устроили настоящий ритуал посвящения, во время которого он торжественно преклонил колени в знак верности своему новому учителю – Чжоу.

Сайхун доказал, что может быть великолепным и безжалостным политиком. Вскоре он уже заседал в Народном Собрании – один из многих, одетых в одинаковую серую форму «как у Мао», с бледными лицами и расчетливым блеском в глазах, – где изучал результаты своих же собственных стратегических направлений. Чжоу учил его, что членство в правительстве подразумевает абсолютную власть. Необходимо приобретать союзников, а врагов сдерживать – или уничтожать. Для того, кто с детства занимался боевыми искусствами, жестокость на политическом поприще казалась простым занятием. Сайхуну нравилось предугадывать действия соперников: он умело использовал обстоятельства, чтобы опередить их, а потом с удовольствием наблюдал за их поражением.